Газовое месторождение Ушкультас открыто в 1960г. по материалам Гурьевской геофизической экспедиции, газовое месторождение Аукетайчагыл открыто в 1960г. по материалам структурного бурения.

 

Кулик Владимир Ефимович, главный инженер Уральской геофизической экспедиции	Работа оператора сейсмостанции всегда была напряженной и ответственной. Мязин Петр за работой

 

Уральскую ГФЭ возглавляли в разное время начальники — Гольдин А.М., Велиев А.Р., Белов В.И., Шугар В.Г., Клюшин С.С., Хавронюк СП., которые проводили в больших объемах строительство производственных и жилых зданий. Техническое руководство экспедицией осуществлял бессменно главный инженер Кулик В.Е., требовательный, бескомпромиссный и весьма эрудированный специалист, внесший существенный вклад в развитие и внедрение передовых сейсмических методов в экспедиции. Кулик В.Е. заслуженно награжден орденом Трудового Красного Знамени.

 

Скакунов В. Т. — главный геофизик, Карташов Н. Н. — главный механик	Самойленко А.Н. — начальник партии, Алексеев Г. Н. — главный геолог	Конох В.В. — оператор сейсмостанции,	Головкин С — оператор сейсмостанции, Жир Ж.Ф.— начальник ГМЛ

     

Геологическую службу экспедиции возглавляли Синилкин СВ., Алексеев Т.Н., главными геофизиками экспедиции были Далаков Д.М., Голь Д.А., Писаревский Ю.К., Скакунов В.Т., Денисов Ю.И.

В 1996 г. Уральская ГФЭ вошла в состав компании «Геотекс», позднее стала филиалом компании АО «Азимут Энерджи Сервисез». Руководил филиалом в это время Токтаргулов СЗ. В связи с сокращением объемов полевых сейсморазведочных работ филиал г.Уральск компании АО АЭС в октябре 2004 г. был закрыт.

 

Шахматный турнир в экспедиции Справа налево: Никонов В., Тажетдинов Ш., Писаревский Ю., Алексанин В., Верещинский В., Терлецкий В.	Изготовление кос в ГМЛ Уральской геофизической экспедиции

 

Своими воспоминаниями о своей работе, о коллегах, с которыми работали мно­гие годы, делятся ветераны экспедиции:

 

Писаревский Ю.К.

 

В 1954 г. я закончил геологоразведочный факультет Львовского политехнического Института по специальности «Геофизические методы поисков и разведки» и был направлен на работу в Казахстан в Гурьевекую геофизическую контору геофизиком-сейсморазведчиком.

В 1956г. назначен начальником сейсмической партии, которая проводила поисковые работы на площадях Прорва и Мертвый Култук, которые впоследствии стали известными месторождениями. В 1958 г. был направлен на Мангышлак, где предыдущими работами (начальник Стравец А.Б.) была выявлена положительная структура Жетыбай.

 

Писаревский Юлиан Карлович, начальник сейсморазведочной партии Уральской геофизической экспедиции

 

Работы проводились в сложных поверхностных условиях бессточной впадины Карате, находящейся ниже уровня моря на 132 м. Безводность района крайне осложняла бурение сейсмических скважин для проведения взрывных работ. Восточная периклиналь выявленной структуры оказалась весьма сложной и потребовала дополнительных детальных сейсмических исследований. При интерпретации восточной периклинали структуры Жетыбай возникло два варианта представления структуры: либо давать структурный нос, либо замкнутую структуру. Точность сейсмических работ того времени допускала существование этих двух вариантов. Был рекомендован для бурения вариант замкнутой структуры, на что мне старший геофизик партии Тараткевич А.И. заметил: «Ну, Писаревский, встретимся с тобой на лесоповале!» К счастью, риск оправдался, и первая пробуренная скважина открыла крупнейшее нефтяное месторождение на Мангышлаке. В это же время (1958-59гг.) партия проводила поисковые сейсморазведочные работы на площади Узень. За открытие нефтяного месторождения Жетыбай меня наградили дипломом «Первооткрыватель месторождения Жетыбай».

С 1960 г., после организации Междуреченской (Уральской) ГФЭ, переведен в г. Уральск и также работал начальником сейсмических партий, проводивших поисковые работы на нефть и газ в Северной бортовой зоне Прикаспийской впадины. Работы сейсмической партии, которую я возглавлял, проводились на многих площадях, в том числе и на площадях Карачаганак, Чинаревская, на которых впоследствии были открыты сейчас хорошо известные месторождения.

Выполнение сейсморазведочных работ — это коллективный труд всей сейсмической партии, численностью около 100-150 человек: бурильщики, взрывники, сейсмический отряд, механики, водители и другой персонал. Чтобы выполнить геологическое задание, все службы сейсмической партии должны были работать слажено и согласовано. С многими работниками сейсмических партий мы работали вместе долгие годы - это старший геофизик Аванесова Л.М., механик Кромлиди Г.С., топограф Черкашин Н.С., старший буровой мастер Бегалиев К., старший взрывник Тажетдинов Ш.Х. Работа сейсмической партии во многом зависит от начальника партии, и кадры начальников партии в УГФЭ были всегда под особым контролем. Вспоминаются успешные начальники сейсмических партий, которые всегда справлялись с поставленными геологическими задачами: Комарянский М.В., Мельничин В.И., Бергер Г.А., Тищенко В.И., Хавронюк С.П., Самойленко Н.И. и другие.

 

Ремонт сеймостанции Слева направо: Аванесов Ю.Л. — оператор сейсмостанции, Дрегер Э.Э. - помощник оператора.

 

 

Аванесова Л.М.

 

В 1957 г. я закончила Азербайджанский Индустриальный институт (институт нефти и химии) по специальности «Инженера-геофизик». Трудовую деятельность начала в Казахстане на промысле Искине, откуда в 1958 г. была переведена в Гурьевскую геофизическую контору инженером-интерпретатором. С 1961 г. работала в Уральской (Междуреченской) геофизической экспедиции старшим геофизиком полевых сейсмических партий.

Аванесова Лидия Михайловна, ведущий геофизик Уральской геофизической экспедиции

Работа старшего геофизика заключалась в обработке и интерпретации полученных сейсмических данных. В 60-70-е гг. XX столетия сейсмические данные выводились на фотобумагу (сейсмостанция ПСЛ-2). В это время преобладал ручной труд большого коллектива камеральной бригады полевой партии. Необходимо было ленты на фотобумаге промаркировать, построить годографы на миллиметровке, увязать по профилям отражающие горизонты, перевести их в глубинные разрезы и затем только провести построение карт. Это была весьма трудоемкая, напряженная и каждодневная работа всей камеральной группы.

С появлением магнитной записи и обработки данных на ВЦ экспедиции большая часть ручного труда отпала, и геофизики-интерпретаторы получили больше возможностей для геологического осмысления полученных сейсмических данных. Завершающей стадией работ камеральной группы являлось написание и защита отчета. Проверку результатов сейсморазведочных работ и глав отчета осуществляли главные геологи — Синилкин СВ. и Алексеев Г.Н., главные геофизики Далаков Д.М., Голь Д.А., Писаревский Ю.К., Скакунов В.Т., Денисов Ю.И. На последнем этапе к проверке подключался главный инженер экспедиции Кулик В.Е., который обстоятельно знакомился с отчетом и нередко вносил существенные изменения.

Так, при просмотре отчета по итогам сейсморазведочных работ на площади Павловско-Рожковская он предложил перестроить все глубинные разрезы по другой сейсмокаротажной кривой. Отчет удалось защитить вовремя, но работать приходилось вечерами и по субботам, и по воскресениям. Основная работа по вторичному построению глубинных разрезов легла на плечи опытных техников-вычислителей Сурниной Л.П., Синилкиной В. В., Кобыловой И.Я., а я по построению карт на геофизиков.

 

Камеральные группы 60- 70-х гг. были большими и шумными Слева направо: Тищенко В.— начальник партии, Еремина В.— геофизик, Портыка К.— геофизик, Мельничина А.— геофизик, Аванесова Л.— старший геофизик, Ионов А.— оператор, Портыка М.— вычислитель, Тулегенов Б. — топограф., Тищенко А. —вычислитель, Далаков Д.— ведущий геофизик

 

За годы работы в Уральской геофизической экспедиции мною подготовлено множество отчетов, непосредственно принимала участие в открытии и изучении Карачаганакского месторождения, а также Чинаревской и Ветелкинской структур, которые впоследствии стали месторождениями.

 

Интервью Далакова Д.М, — ведущего геофизика, главного геофизика Уральской геофизической экспедиции

 

Вопрос: Уважаемый Дохадада Магомедович! Вы много лет проработали в геофизи­ке. Где начиналась Ваша трудовая деятельность ?

Д.М.: После окончания в 1956 г. Ленинградского горного института был направ­лен в г. Гурьев, в Гурьевскую геофизическую контору, где сначала работал геофизиком-интерпретатором, затем начальником сейсмической партии.

Вопрос: Как Вы попали в Уральскую (Междуреченскую) экспедицию ?

Д.М.: Очевидно, как и большинство геофизиков: организовалась новая экспеди­ция в г. Уральске, и нас пригласили из Гурьевской геофизической экспедиции в Ураль­скую.

Вопрос: Вы внесли свой вклад в открытие месторождения Карачаганак на перво­начальном этапе. Как оно было открыто?

Д.М.: По результатам поисковых работ в 1970-71 гг. (начальник Тищенко В.И., старший геофизик Далаков Д.М.) была выявлена структура, получившая название Ка­рачаганак. Составлен отчет, но структура не была передана под глубокое бурение, так как у руководства экспедиции были сомнения в достоверности интерпретации полу­ченных сейсмических данных. Было решено открыть тематическую партию и после завершения ее работ решить с рекомендацией на бурение глубокой скважины на пло­щади Карачаганак. В 1976 г. тематическая партия под руководством Алексеева Г.Н. за­вершила работы по переинтерпретации сейсмического материала 1970-71 гг., которая подтвердила структуру Карачаганака, и выявленный объект был передан под глубокое бурение. Геологи также сомневались в достоверности этого объекта и заложили пара­метрическую скважину (П-10), которая и отрыла в 1979 г. это уникальное нефтегазо-конденсатное месторождение.

За открытие этого месторождения дипломы первооткрывателей из геофизиков получили Далаков Д.М и Алексеев Г.Н. В последующие годы (1978-1980) по рекомендации геологов были проведены дополнительные полевые сейсморазведочные работы (начальник партии Хавронюк С.П., старший геофизик Аванесова Л.М.). В 1999 г. на площади Карачаганак были проведены компанией Геотекс совместно с компанией Geco-Prakla сейсмические работы ЗД,

 

Первооткрыватели уникального по запасам нефтегазоконденсатного месторождения Карачаганак Далаков Дохадада Магомедович, Алексеев Герман Николаевич

  

 в 2009 г. компания «Азимут Энерджи Сервисез» совместно с компанией «Геостан» провела повторные сейсморазведочные работы ЗД на другом, более совершенном технологическом уровне с применением 9 900 активных каналов и технологии Slip-Sweep, что позволило отработать с вибраторами AHV-4 более 275 000 пунктов возбуждения за 5,5 месяца.

Вопрос: Вы работали в аппарате экспедиции, чем Вы занимались в это время?

Д.М.: С 1963 по 1967г. я работал главным геофизиком экспедиции. Работа заключалась в ежемесячном контроле получаемого сейсмического материала всех полевых партий, в определении стратегии и программы опытных работ, направленных на улучшение качества и внедрения новых методических приемов, рекомендованных Нижне­волжским геолого-геофизическим институтом (г. Саратов) и других институтов. В камеральный период контролировал работу камеральных бригад, совместно с которыми вырабатывали единый подход к интерпретации полученных сейсмических данных.

Вопрос: Как руководство экспедиции относилось к Вам и кто Вам помогал в Вашей работе?

Д.М.: Обстановка в экспедиции была рабочая, деловая, демократичная. Каждый высказывал свое мнение, но окончательное решение по рекомендациям в отчете оставалось за руководством экспедиции. При несогласии автор отчета мог записать свое особое мнение. Так при защите отчета по площади Карачаганак в 1972 г. мне пришлось записать свое особое мнение о несогласии с руководством экспедиции, которое не утвердило рекомендацию на бурение глубокой скважины.

 

СтравецА,Б.

 

День окончания средней школы 21 июня 1941 г. совпал с началом войны. Потом армия. Домой вернулся летом 1947г., затем учеба.

После окончания в 1953г. Киевского государственного университета был по распределению направлен в г. Гурьев, в Гурьевекую геофизическую контору, где и был зачислен на должности геофизика-интерпретатора в сейсмическую партию, руководимую Б. Цинком.

Партия базировалась в поселке Алга Актюбинской области. На следующий год, уже в должности начальника партии, работал недалеко от Алги с базой в поселке Тамды.

 

Стравец Алексей Бенционович, начальник сейсморазведочной и тематической партий Уральской геофизической экспедиции.

 

Следует отметить, что еще в 1950г. я работал в Чечне, в тресте «Грознефтегеофизика» в партии, руководимой В.Г. Матвеевым. Это был отдельный отряд, которой исследовал трассу Алханчурского канала в долине реки Сунжы, так что опыт полевых работ у меня уже был.

В 1955г. я руководил партией, проводившей исследования по разведке соляных куполов в районе озера Маше (старшим геофизиком была Е.А. Струняшева).

По сравнению с сегодняшними отчетами, отчеты того времени по проведенным работам были весьма примитивны, описывались максимум 2-3 горизонта.

Теперь, по происшествии более полувека, следует отметить, что Гурьевекая геофизика славилась своими специалистам. Из Гурьева вышли такие специалисты, как В. Федынский, Н. Пузырев, Полок, Баренбойм, М.Коновалов и др.

В 1956 г. я руководил 2-отрядной сейсмической партией, расположенной к северу и северо-востоку от Гурьева, с базой на берегу р. Урал. Работы шли успешно.

Летом 1956 г. приказом МГ СССР была впервые организована экспедиция на Мангышлаке. В то время там был маленький городок Форт-Шевченко, в котором и была организована база экспедиции. Были отобраны лучшие специалисты и техника, однако путь по суше занимал 1400 км, через перевалы, что осложняло начало работ, так как все грузы и стройматериалы шли из Гурьева. Я был назначен начальником, а старшим геофизиком - В.Е. Кулик.

Зимой 1956-1957 гг. одна партия работала в районе Тюбеджика, отрабатывала методику полевых работ (было отработано всего 28 км профилей).

Однако весной 1957г. я отказался от должности начальника экспедиции и в должности начальника партии стал выбирать место будущих работ. В то время полуостров Мангышлак был белым пятном. Можно было начинать, где угодно. Мы выбрали площадь, на которой был колодец (место, где был источник воды). Составили проект и приступили к работе. Начали с западных профилей. Отработав 2/3 площади, обнаружили антиклинальный перегиб (осенью 1957 г. я по состоянию здоровья был переведен в Гурьев и до конца года был старшим геофизиком в партии А.М. Гольдина, работающей недалеко от г. Гурьева по разведке солянокупольных структур). В 1958 г. партия под руководством Ю.К. Писаревского продолжила изучение восточной части выявленной структуры. Структура была передана под бурение и стала легендарным месторождением Жетыбай.

В 1958 г. в должности начальника партии работал на Устюрте, в районе урочища Жаман Карасай (старший геофизик Н. Чайко), где нами были обнаружены и исследованы две структуры Чагырлы и Чумушты, которые были переданы под разведочное бурение. Впоследствии там были обнаружены газовые месторождения. В 1959 г. партия была перебазирована южнее, к востоку от поселка Адамли. Площадь работ пересекалась западным склоном Устюрта. Часть профилей находилась внизу, часть - наверху, на плато. Чтобы попасть наверх требовалось проехать 150 км. Поэтому на склоне с помощью взрывчатки и рук пришлось строить дорогу-серпантин, которая существовала и позднее, когда строили железную дорогу через Бейнеу. К осени 1959 г. структура Адамли была отработана и передана под бурение.

После организации Междуреченской геофизической экспедиции (впоследствии Уральской) часть специалистов, в том числе и я с семьей, были переведены в Уральск, где и встретили зиму 1961 г.

Партия, которой я руководил, проводила рекогносцировочные работы на площади от Урала на востоке, до границы республики. Старшим геофизиком была Светлана Терпеляк, а её муж Саша - оператором. Здесь мы впервые отошли от проекта и применили методику «плоского» фронта, получив отличные материалы. Этой методикой был отработан один профиль. Несмотря на полученные результаты, профиль, не предусмотренный проектом, был забракован, нас лишили премии и за отчет поставили тройку. В отчете за 1961г. (партия 7/61) подробно описана теория применяемого метода и конкретные результаты.

Недальновидность руководства экспедиции привела к следующему: в 1962г. И.И Хараз запатентовал «плоский» фронт, и по приказу МГ мы внедрили его в производство. Но мы то были первыми-первыми в СССР.

В 1962 г. мы продолжали рекогносцировочные исследования (начальник партии — Ахмед Велиев).

С 1963 по 1966 г. я был начальником партии на площади Коктау, Мухор, Ор-Кудук. Одновременно я был и ведущим геофизиком трёх партий (начальник партии Г.А. Бергер, старший геофизик Аванесова Л.М.) и  (начальник партии В.И. Мельничин старший геофизик А. Янидис). Отчёт по всем трем партиям был один. В процессе работ на Коктау было выявлено несколько малых месторождений.

Во время полевых работ мы столкнулись со случаем, когда нормальное продольное профилирование с большим количеством отражающих горизонтов не давало возможности проследить мелкие разломы и расшифровывать сложную волновую картину. Нами была применена (тоже впервые) система для получения пространственного решения задачи. Использовалось семь параллельных профилей с расстоянием 150 м между ними и не продольные, а поперечные волны, имеющие меньшую скорость, чем продольные волны. В то время не было ЭВМ, и поэтому обычные сейсмограммы обрабатывались вручную, и тем не менее задача была решена. Результаты приведены в сводном отчете по этим партиям.

Со временем я понял, что заниматься интерпретацией и искать новые решения гораздо интереснее, чем заниматься экономикой, и стал заниматься тематическими работами.

Работая долгие время старшим или ведущим геофизиком в полевых сейсмических партиях, меня всегда интересовала проблема изучения вычисления скоростей по годографам отраженных волн. Вычисление эффективных скоростей в то время было весьма громоздкой процедурой и требовало большого количества персонала и времени. Мною был предложен способ определения эффективных скоростей по палетке, в основе которой лежало преобразование метрической системы в радианы. Способ позволял затрачивать на определение одной скорости от 30 сек. до 1-1,5 минуты. Это позволило резко увеличить количество определений и тем самым повысить точность определения кривой для перевода временных разрезов в глубинные.

В следующей тематической партии была задача анализа скоростей и увязки их с данными литологии (старший геофизик Ю. Сундеталиев, старший геолог Г. Конох). Район исследования охватывал внутреннюю часть Прикаспийской впадины по надсолевым отложениям. В результате были впервые составлены карты скоростей для всего севера Прикаспийской впадины (22 карты), которые давали возможность определить среднюю скорость до любой границы в любой точке.

За основу всех расчетов и построений была положена идея Евгения Козлова, опубликованная в одном из номеров прикладной геофизики. Смысл идеи заключался в том, что пластовая скорость, по сути, состоит из двух составляющих: первая зависит от мощности пласта и глубины его залегания, вторая составляющая — литологическая и зависит от состава пород (известняки, песчаники, мергели и др.), имеющих различную плотность. Сложность заключалась в том, что не было способа их учета. Я нашел способ, позволяющий разделить эти составляющие. Для решения этой задачи использовались все сейсмокаротажи Уральской, Оренбургской и Куйбышевской областей, всего более 400 скважин плюс 2000 определений пластовых скоростей по образцам керна. В результате скрупулезной обработки были составлены графики для всех пластов. Вычитая из необходимого графика фактическое значение компрессионной составляющей, получаем значение литологической составляющей, действительной для конкретного сейсмокаротажа. По данным литологической составляющей для каждого пласта составлена карта. Расположение изогипс на этих картах совпало с литолого-фациальными картами, составленными И.Латой для кандидатской диссертации.

Теперь достаточно было снять с графика значение компрессионной составляющей, добавить к этому значению значение литологической составляющей в интересующей нас точке (со своим знаком) и получить значение пластовой скорости с достаточной точностью. Но, как всегда, этот метод никого в экспедиции не заинтересовал. На эту тему опубликовано несколько статей, и то хорошо.

В результате изучения связи пластовых скоростей с плотностью удалось получить дополнительный способ учета региональных и локальных изменений скоростей. Позднее, с учетом этих данных, удалось установить, что южнее нижнепермского бортового уступа, на террасе, которая считалась моноклинально нагружающейся к югу, в сторону соляной тектоники, — при учете скоростных особенностей разреза и связи его с литологическими особенностям четко отмечается и погружение к северу, связанное с бортовым уступом, проникающим до фундамента. В результате на террасе определилась цепочка ненарушенных антиклинальных поднятий со средней амплитудой до 400 м и площадью 15-20 км2 каждая. Минимальная глубина до свода структур около 4000 м, мощность структур около 2 км.

По заказу Уральской ГФЭ проводил в большом объеме опытно-методические работы Нижневолжский НИИинститут под руководством Б.И. Беспятого, И.И. Хараза. Ими даны десятки рекомендаций хорошего направления, но, как правило, они запаздывали. Многие из их предложений были уже давно внедрены в УГЭ и успешно использовались (группирование приборов и скважин, отработка сводов куполов по длинным осям и др.).

Однако следует особо отметить отличную программу, используемую при обработке на ЭВМ, учитывающей фактические значения пластовых скоростей в среде. По этой программе (обработка - г. Саратов) произведена обработка всех секущих профилей от Каменки до Росташей, которая подтвердила наличие антиклинальных структур на террасе. В целях контроля многие из секущих профилей многократно переобрабатывались по авторским программам во ВНИИГеофизике, ЦГЭ Миннефтепрома и в Нефтяном институте им. Губкина в Москве. Результаты приведены в последнем отчете.

Но, как обычно, сломать стереотипы сложно, структуры и рекомендации не приняли, метод не внедрили. Единственным защитником и принимающим участие в анализе полученных результатов был в то время главный инженер Ю.И. Денисов, в то время как главный геолог и главный геофизик были против.

Есть такое понятие — пространственное мышление, когда геофизик, глядя на временной разрез, может представить и определить природу волн, понять их происхождение и путь прохождения. Он (в принципе) сразу же может определить, как должен выглядеть глубинный разрез, это сложное чувство, оно возникает в результате долгого опыта и профессиональной подготовки.

Сегодня с помощью новых ЭВМ, современных программ и методик полевых исследований гораздо проще и легче получить реальный результат.

Мне 86 лет. Более полувека я посвятил сейсморазведке. Я был интерпретатором и начальником партии и главным геофизиком одного из крупнейших в Казахстане ВЦ, и мне не стыдно за проделанную работу, только обидно, что из-за аппаратных игр и не очень профессиональных (мягко сказано) руководителей многие ценные предложения, сделанные мною и многими другими талантливыми специалистам, оказались невостребованными. Возможно — я ошибаюсь, возможно — мы опередили время.

Тищенко В. И.

После окончания в 1965 г. Казахского политехнического института по специальности «Геофизические методы поисков и разведки месторождений полезных ископаемых» я был распределен в Уральскую геофизическую экспедицию. Три года проходил школу оператора, работал на сейсмостанциях ПСЛ-2, Поиск-1-24 с магнитной записью. Опыт работы оператором сейсмической станции помог мне в дальнейшей моей работе. С 1968 г. назначен начальником партии №74/68 площадь Илекская (старший геофизик Аванесова Л.М).

В 1970 г. работал на Кончебайском выступе (Каменская площадь) в сейсмопартии 72-73/70, старший геофизик Далаков Д.М. Было отработано 8 сейсмических профилей. В 1971 г. вместе с Далаковым Д.М. работал на Карачаганакской площади 3-отрядной партией. Работы проводились в советское время, когда о безработице мы имели слабое представление. В партии, где я был начальником, хронически не хватало кадров, особенно рабочих и шоферов. Почти все ИТР совмещали рабочие должности. Чтобы пополнить кадровый состав партии, я часто рано утром выезжал в Аксай к пивнушке у железнодорожного вокзала, чтобы потенциальные рабочие не успели напиться и органы милиции не успели их забрать. Выбирал среди них водителей и рабочих и предлагал им работу. Брал с них по два заявления: одно о приеме на работу с датой и второе об увольнении без даты. Объяснял им, что при первой же пьянке я ставлю число в заявлении, то есть увольняю их и отправляю обратно в Аксай. Все это приходилось проделывать исходя из того, что принять на работу было очень легко, но уволить человека было не так просто, как сейчас. Надо было созывать местный комитет профсоюза и просить согласия на увольнение. Это занимало лишнюю трату времени и нервов. Некоторые работали до первой получки, другие месяца два, а некоторые дорабатывали до конца сезона. Вот такие кадровые трудности преследовали практически все полевые партии того времени. Были и другие трудности с материально-техническим снабжением, с обеспечением партий новой техникой и оборудованием. Всего на площади Карачаганак было отработано 155 погонных километров профилей. По результатам работ MOB была выявлена структура, получившая название «Карачаганак». В отчете рекомендацию на бурение поисковой скважины на выявленной структуре руководство экспедиции не поддержало и рекомендацию пришлось из отчета исключить. Свое несогласие с решением руководства экспедиции Далаков Д.М. выразил особым мнением в написанном отчете.

В 1976 г. тематической партией под руководством Алексеева Г.Н. был переобработан тот же материал, структура Карачаганака была уточнена и в отчете дана рекомендация на бурение глубокой скважины. Заложенная параметрическая скважина П-10 дала нефть.

Обратимся к первооткрывателям уникального месторождения Карачаганак. Список, представленный Уральской геофизической экспедицией на получение дипломов первооткрывателей, был существенно сокращен (из списка удалены Кулик В.Е., Синилкин С.В., Тищенко В.И., Аванесова Л.М.). В конечном итоге из геофизиков дипломы первооткрывателей получили только Далаков Д.М. и Алексеев Г.Н. Список работников глубокого бурения, награжденных дипломами первооткрывателей, был куда более внушительным. Конечно, «господин долото» подтвердил правильность наших выводов, но рекомендацию-то дали геофизики, а это большой коллектив, который при распределении наград был ущемлен. К сожалению, это было правилом того времени и, конечно, очень жаль, что геофизиков, первопроходцев, которые всю свою трудовую деятельность посвятили поискам и разведке нефти и газа в Уральской, Актюбинской и Гурьевской областях, награждали по «остаточному» принципу.

Денисов Ю.И.

В Уральскую геофизическую экспедицию я приехал в 1970 г. после окончания Казахского политехнического института по специальности «Геофизические методы поисков и разведки месторождений полезных ископаемых». До этого, в 1969 г., проходил в этой же экспедиции преддипломную практику, работая в полевой партии в районе пос. Маштыксай, где начальником партии был Питерское Л.А., а старшим геофизиком Стравец А.Б. Понравился коллектив экспедиции, да и сам город Уральск — тихий, зеленый, много старинных зданий, река Урал и Чаган. Перед отъездом с практики в институт, бывший тогда начальник экспедиции Белов В.И. сказал, если приедешь на следующий год после окончания института сразу к нам, получишь квартиру, как молодой специалист, и показал дом, который строился тогда. Все это и стало решающим в выборе, куда ехать на работу по окончании института, хотя было предложение остаться в Алмате и работать в КОМЭ. Свое слово Белов В.И. сдержал, я получил квартиру в этом доме.

В Уральской экспедиции отработал до 1995 г., пройдя путь от геофизика-интерпретатора, начальника отряда, главного геофизика партии обработки, главного геофизика экспедиции и до первого вице-президента АО «УГФЭ».

До 1974 г. ездил в полевые партии. Тогда еще не было круглогодичных партий, поэтому весной - в апреле-мае выезд на полевые работы, а глубокой осенью - возвращение на базу, где продолжались камеральные работы, обработка полевых данных, интерпретация, написание отчета и защита его в объединении.

Особенно запомнился двухгодичный полевой сезон в районе пос. Кульсары. Партия стояла на реке Эмба, жили и работали в землянках. Тогда не было кондиционеров, и жизнь в землянках позволяла переносить летом жару, а осенью холода. Начальником партии был Пасечко Н.М., а старшим геофизиком Рахмаилова Л.Г. Многие ИТР выезжали весной семьями и с маленькими детьми. Однако к сентябрю женщины возвращались в город, детей надо было отдавать в детский сад, школу. Почему-то и многие рабочие тоже уезжали в это время, возможно, трудно было работать без отгулов вдали от дома и семьи. И из 50-60 человек в партии оставалась половина, практически весь ИТР. Перераспределялись обязанности. Так, помню, мне приходилось в нагрузку заведовать складом ВМ, продуктовым складом, водить смотку, расставлять сейсмоприемники по профилю, а вечером принимать отстрелянные данные и делать предварительную интерпретацию, чтобы вовремя скорректировать расположение профилей.

Там в 1972 г. впервые был отработан один профиль по методике ОГТ, шестикратного прослеживания. Еще не совсем тогда понимали, в чем состоит преимущество данного метода. В 1973 г., работая под Уральском на Цыгановской площади, было отработано уже несколько профилей по методике ОГТ и там же было опробовано группирование мелких шнековых взрывных скважин. Было трудно, но интересно работать.

Зимой наступал камеральный период. Обработка данных MOB в то время велась на устройствах ПСЗ. Получали временные разрезы на негативе с ведением кинематики (подбирались и записывались программы оптимальной скорости по скважинам), затем шло копирование на синьке. Но с внедрением метода ОГТ возникла необходимость перевооружения и создания специализированной партии обработки, которая позволила бы обрабатывать эти данные. Так, весной 1974 г. в экспедицию пришла мощная по тем временам ЭВМ — БЭСМ-4М. Под нее выделили отдельно двухэтажное здание, где внизу располагались устройства ввода-вывода, кондиционирования, а на втором этаже, собственно, сама машина с множеством дисковых устройств. Была создана партия обработки геофизического материала (ПОГМ). Возглавил ее Хавронюк С.П., методическое руководство осуществлял Стравец А. Б. Я также был переведен в эту партию старшим геофизиком. Таким образом, до 1989 г. моя работа была связана с обработкой геофизических данных на ЭВМ.

За это время усовершенствовалось и менялось полевое оборудование, перешли на цифровую запись, увеличилась канальность сейсмостанций. Полностью перешли на метод ОГТ и ШП. В соответствии с этим наращивались мощности и вычислительного центра. Получили мощную БЭСМ 6/7 с обрабатывающим пакетом СОС-БЭСМ, ЕС-1055М с пакетом СЦС-3, две машины ПС-2000 с пакетом СОС-ПС. Большую помощь в оснащении Уральского ВЦ оказал бывший тогда начальник геофизического Управления Загорулько Ю.В. Таким образом, мощности ВЦ уже к середине восьмидесятых годов позволяли вести обработку всей полученной геофизической информации (сейсмо-, грави-, электро- данных и ВСП). Специалисты обучались на курсах в Москве, Киеве, Саратове. Постоянно поддерживали связь на договорных условиях с ЦГЭ, ВНИИГео-физика, Нижне-Волжским институтом, Алматинским КОМЭ. Также было постоянное двустороннее общение со специалистами Актюбинского, Чимкентского и Алма-Атинского вычислительных центров, которые были оснащены аналогичным оборудованием и программным обеспечением. При ВЦ была организована методическая группа по внедрению нового программного обеспечения и методик обработки. Возглавлял ее Шиленко В.А. Большой вклад в развитие ВЦ и обработки внесли главный инженер Кульбацкий М.П., программисты Токарев Ю.П., Дубик А., геофизики Буренина Т.И., Буренин В.Е., Партыко Н.И., Подлипалина OA., Гракова А.Г., Петухова Н.Е., Копылова Н., техники Писаревская А.П., Никонова Л.П. и многие другие специалисты.

В 1989 г. я был переведен на должность главного геофизика экспедиции. Появилась большая ответственность за работу в части подготовки проектов, выборе и контроле за методикой полевых работ, проведения опытных работ, подготовки отчетов. Большую помощь мне в этот период оказал Писаревский Ю.К. В эти годы в экспедиции работало до десяти полевых сейсмических, одна гравиметрическая, одна электроразведочная партии и партия ВСП. Практически все партии работали круглогодично. Успешно внедрялись невзрывные источники возбуждения — вибраторы, импульсные ГСК. При взрывных работах стали использовать шпуровые заряды (по методике Волгоградской геофизической экспедиции), что позволило увеличить производительность, уменьшить расход ВМ и повысить разрешенность временных разрезов, что было актуально при изучении надсолевых горизонтов.

В 1992 г. был назначен на должность главного инженера экспедиции, а с 1993 г. после акционирования экспедиции стал первым вице-президентом АО «УГФЭ». Появилось много новых обязанностей. В первую очередь техника безопасности, обеспечение экспедиции техникой, запасными частями, ГСМ. Пришлось осваивать финансовые вопросы.

Наступало время перестройки и неразберихи. Финансирование стало нерегулярным, по госбюджету заказы урезались, а то и вообще отменялись. Росла инфляция, банковские задержки в проводках платежей. Трудно стало поддерживать производство и специалистов экспедиции. К этому накладывались и бытовые проблемы. На балансе экспедиции к этому времени было 283 квартиры, детский садик, производственная территория, включающая в себя два административных и камеральный корпуса, здание вычислительного центра, ремонтные боксы, мастерские, ангары и гаражи. Все это надо было поддерживать в рабочем состоянии. Начался период увольнений и сокращений работников экспедиции. В какой-то мере в этот период нас поддержали полевые работы с СП «КазТуркМунай». Начиная с 1994 г. экспедицию стали посещать представители иностранных компаний, которые знакомились с геологическими материалами в целях последующего получения лицензии на разведку перспективных участков. Так появилось СП «Степной Леопард», взявшее лицензию на Тепловско-Токаревскую группу месторождений. А в 1995 г. образовалось СП «Тулпар Мунай» (учредитель компания MOBIL), взявшее в разведку большую территорию восточнее Карачаганака и наметившее проведение сейсморазведки методом 2D.

Подготовка к работам с этой компанией потребовала мобилизовать все имеющиеся ресурсы. Работы предполагалось проводить совместно с Актюбинской экспедицией. Однако телеметрическую сейсмостанцию, напольное оборудование, вибраторы и топооборудование предоставила иностранная компания GecoPrakla. Весь 1995 г. ушел на подготовку к этим работам. Операторы и топографы направлялись на курсы обучения новым технологиям. Основные специалисты обучались на курсах изучения английского языка.

А в конце 1995 г. мне предложили работу в этом же СП, и я возглавил Уральский филиал компании и продолжил подготовку и проведение сейсмических работ с экспедициями, но уже со стороны заказчика. При проведении этих работ наши специалисты учились работать по технологиям и требованиям западных компаний, что очень пригодилось им в последующем.

Хочется отметить хорошую работу начальников партий Уральской экспедиции, работавших в 80-90 гг. Это - Тишенко В.И., Самойленко Л.Н., Аралов A.M., Токтаргулов С.З., Махинов С.Н., Ким B.C., Янидис С.Т. 

Черкашин Н. С.

 После окончания геодезического отделения Ставропольского техникума в 1955 г. был направлен в распоряжение Гурьевской геофизической конторы, где был распределен в гравиразведочную партию (Найденов В. — начальник партии, Белов В.И. - старший топограф, Белоусов А.В. - топограф). Партия была укомплектована теодолитами ТМ-1 (теодолит-минутник) и ТТ-1 (теодолит-тахеометр) с точностью измерения углов 1 минута и 30 секунд соответственно. Вычисление координат с помощью счет, арифмометров «Феликс» и таблиц логарифмов Брадиса было весьма трудоемкой операцией. Чтобы исключить возможные ошибки, вычисления координат проводилось в «две руки».

С 1958 г. работал в сейсмической партии (начальник Стравец А.Б.) на Устюрте. После перехода в Уральскую геофизическую экспедицию, образованную в конце 1960г., работал в основном в сейсмических партиях с начальниками Писаревским Ю.К., Мельничиным В.И., Бергером Г.А., Хавронюком С.П., Бурениным В.Е. (гравиразведочная партия), Питерсковым Л., Хавронюком В.П.

В 60-х гг. появились теодолиты ТТ-50 и семизначные таблицы логарифмов Вега, что позволяло вычислять координаты профилей с большей точностью. В 70-х гг. экспедиция по­лучила более совершенные оптические теодолиты ОТ-2, а на замену счет и арифмометров «Феликс» появились калькуляторы, которые существенно облегчили вычисления координат.

В 90-х гг. на вооружение топографов пришли западные навигационные комплексы Ashtec, Trimble, Leica, которые позволяли с высокой точностью определять координаты геофизических пунктов и высот с записью их на магнитный носитель, с последующей обработкой этих данных на компьютере. После обработки всей геодезической информации на компьютере появилась возможность вывода на бумагу заснятой топоосновы (топокарт), тем самым исключался трудоемкий ручной труд построения топокарт.

Работа топоотряда (по материалам Актюбинской ГФЭ)
Разбивка сейсмических профилей	Плавающий тягач Газ-71