В краю семи озер

Перелистывая недавно паломнический альбом, открыл случайно страницу с фотографиями поездки в Казань на поклонение мощам преподобномучениц Елисаветы и Варвары. Доподлинно известно, что Великая княгиня Елисавета была духовной дочерью старца Гавриила (Зырянова), который ныне прославлен в лике местночтимых святых Казанской епархии и известен как преподобный Гавриил Седмиезерный, по названию пустыни, в которой он подвизался.

Давно нам хотелось побывать в Седмиезерке, но все как-то не доводилось. Неожиданно быстро набралась группа паломников по святым местам - и вот уже ранним солнечным утром мы мчимся на «пазике» в заветную пустынь.
Одолев половину пути и съехав с казанской трассы, замечаем, как постепенно начинает меняться окружающая нас природа. По обоим краям дороги стеной встали гигантские сосны, закрывающие собою солнце. И действительно начинаешь ощущать, что приближаешься к чему-то таинственному и необычному. Оставив позади казанские городские сады, выезжаем на разбитую ухабами «щебенку» и видим, как на дороге торопливо голосует женщина. По внешнему виду их понимаем, что  – наша, Православная, и, затормозив, сажаем ее.
- Ой, ребятки, спаси вас Господи, что подобрали меня!
- А что случилось?
- А вы гляньте-ка, кто у нас по лесу-то шастает?
Мы поворачиваем головы и видим, как из леса - в черной коже, сплошь усеянной заклепками и цепями, - выезжают на «джипах» и «харлеях» не то байкеры, не то металлисты, не то (гонишь от себя эту мысль, но именно она приходит на ум в первую очередь) земные слуги врага рода человеческого. «Свят! Свят! Свят!» - испуганно крестятся наши бабушки, но шумная компания лихо выруливает на дорогу и мчится в противоположную от нас сторону.
Из-за деревьев показывается голубой купол церкви. Паломники, взяв записочки и пожертвования на канунник, идут в храм. До службы есть время, и я выхожу из храма оглядеться в монастыре. Здесь уместно остановиться и рассказать историю возникновения этой пустыни…
 

В конце XVI века из Великого Устюга в Казань прибыл искавший уединенного жития инок Евфимий. Узнав, что в казанских пределах есть пустынное место, окруженное семью озерами, он отправился в путь. Когда, достигши цели, он прилег отдохнуть, то увидел в тонком сне, как недалеко от того места, где он спит, от земли до самого неба исходит огонь. На этом месте, помолившись, он и воздвиг свою келию. Через некоторое время пришла к нему инокиня Анисия и поведала, что за много лет до его прихода на этом месте было слышно прекрасное пение и колокольный звон.
Ничто не омрачало иноческого жития Евфимия, кроме появления язычников-черемисов, которые приходили сюда совершать свои обряды. Скорбело сердце Евфимия, но он твердо верил, что «Бог поругаем не бывает» (Гал., 6:7). И вот однажды, когда все было готово для очередного жертвоприношения, налетела страшная буря, ударил гром, и невиданной силы молния испепелила до самых корней могучее дерево, на котором язычники вешали шкуры закланных ими животных. С тех пор они навсегда оставили это место.
Шли годы, слава о подвижнической жизни отшельника достигла Казани, и к нему стали приходить монахи, искавшие уединения и духовного наставничества. Так с умножением братии рос и укреплялся монастырь, возникший после двенадцатилетнего пребывания Евфимия в пустыни. Самому же Евфимию не суждено было довести до конца устроение обители, так как по благословению Митрополита Матфея он был взят в Казань в храм Благовещения Пресвятой Богородицы.
И в Казани Евфимий не переставал заботиться о своем любимом детище и пожертвовал в обитель горячо любимый им образ Смоленской Богоматери, полученный им в отеческом доме как благословение родителей на иноческий путь. С тех пор икона стала главной святыней обители и явила здесь немало милости и чудес.
В 1654 году в России свирепствовала чума, которая докатилась и до Казани. Пришедшие в ужас люди обратились за помощью к Заступнице рода христианского. Из Седмиезерной пустыни вынесли Смоленскую икону и понесли в Казань, а из Казани вынесли Казанскую икону и понесли навстречу Смоленской. На месте их встречи стал служиться молебен - и чудесным образом на Смоленской иконе десница Богородицы благословила всех молящихся, да так и осталась благословляющей. А чума после этого стала отступать и вскоре совсем исчезла. С тех пор на всех списках этой иконы, получившей название Седмиезерной, Богородица изображается с благословляющей десницей.
В течение последующих веков пустынь росла и к концу XIX века уже не уступала другим монастырям по количеству храмов и населяющей его братии. Конец XIX -начало XX века в жизни монастыря связаны с именем старца Гавриила (Зырянова). К старцу Гавриилу приходили страждущие и жаждущие духовного утешения люди (по словам самого старца, приходилось принимать иногда до 150 человек в день). Такова история Седмиезерной пустыни.
После октябрьского переворота Седмиезерная пустынь разделила участь всех 26 монастырей Казанской епархии. В 1926 году пустынь закрыли, а ее постройки были переданы под размещение колонии для преступников. Затем монастырский комплекс передали совхозу, который и довел его до полной разрухи, разместив в нем ангары МТС и склады химических удобрений. В 1997 году, ко времени передачи монастыря Казанской епархии, в нем осталось лишь несколько зданий и обезглавленный двухпридельный храм в честь преподобного Евфимия Великого и Святителя Тихона Задонского. Нижний придел этого храма использовался для хранения аммиачных удобрений, и в нем до сих пор стоит ничем не выветриваемый устойчивый запах «нашатырки». Вот оно, наследие строителей коммунизма!
Удрученный увиденным, я возвращаюсь в храм, но, как только стали читаться часы, монотонное чтение псаломщика настроило меня на иной лад, и скорбь незаметно отлетела. Собственно храм находится на втором этаже храмового здания. В храме хранятся список Смоленской Седмиезерной иконы Божией Матери и мощи преподобного Гавриила Седмиезерного, чудом спасенные в советское время. После службы мы получаем приглашение на трапезу, и, отобедав, берем у настоятеля пустыни игумена Германа благословение на купание в источниках. Источников два: ближний и дальний. Искупавшись в ближнем источнике, мы отправляемся на дальний. Все паломники обязательно стремятся на него попасть, потому что именно там жила собеседница инока Евфимия - матушка Анисия.

Путь на дальний источник идет по дну глубокого оврага. Тропинка к нему то поднимается вверх, заставляя наших бабушек цепляться за растущий рядом кустарник, то спускается на дно самого оврага, обжигая ледяной росой, которая до самого обеда не сходит с высокой травы, то переносится через ручей по утлому бревнышку, с которого, того и гляди, можно упасть в воду.
Вот и долгожданный источник. Паломники, забыв про усталость, выстроились в очередь, кто купаться, а кто набирать целебную водичку. На источнике мы встречаем одинокую старушку, передвигающуюся на костылях. Разговорившись с ней, узнаем, что живет она в Санкт-Петербурге, давно болеет ногами и ездит по святым источникам в надежде на исцеление. В Дивеево ей посоветовали приехать сюда. И вот, как написано в Евангелии, «не имею человека, который опустил бы меня в купальню» (Ин., 5:7).
Наши паломницы помогают бабушке искупаться, а потом ведут ее на грядки матушки Анисиии, на которых она выращивала овощи. Вот уже несколько сот лет их не размывают дожди и талые вешние воды. Земля на источнике всегда теплая и имеет целебные свойства. Каждый паломник после купания в источнике обязательно ложится на грядки и с молитвой просит исцеления от недугов. В советское время «борцы с мракобесием» несколько лет подряд срывали бульдозерами эти грядки, но каждое лето они вновь поднимались из земли, и, в конце концов, безбожники отступились.
Вызвало у нас удивление и то, что на дальнем источнике строится часовня (ведь экономичнее было бы построить ее сначала на ближнем). Послушник Алексей, рассказал нам, что часовня эта строится по обету. В Казани живет татарская семья, которая традиционно исповедовала ислам. Все было хорошо в этой семье, но одна беда – не было детей. Кто-то из знакомых Православных, знавших об их скорби, посоветовал им съездить и искупаться в источнике матушки Анисии. И вот глава семьи дал обет: если родится ребенок - окрестит его в Православии; а если это будет еще и мальчик, то назовет его Серафимом и построит на источнике часовню. Через год после купания в семье родился мальчик, и сейчас папа Серафимушки уже достраивает заветную часовню.
Вот и закончилось наше паломничество в край семи озер. Ручейки Семиозерья наполнили чашу воспоминаний, и в полноте чувств мы тихо закрываем паломнический альбом, не переставая удивляться величию и силе Господа Вышняго, Который в каждом народе и в каждой земле находит Себе «истинный поклонников, которые поклоняются Ему в духе и истине» (Ин.,4;23).