Яков Филиппович Шамов

Если спросить сегодня горожан, имена каких современных казанских благотворителей они могли бы назвать, они затруднятся с ответом, напряжённо вспоминая современных благотворителей, или наивно и искренне расскажут «про Шамовскую больницу»... В чём же феномен, загадка, тайна величайшей благотворительности торгово-промышленных людей ушедших времён: династий Морозовых, Третьяковых, Мамонтовых, Рахмановых, Свешниковых, Солдатенковых, Рябушинских, Хлудовых, казанских благотворителей Шамова, Ложкина, Юнусова и многих других? Интервью у них уже не возьмёшь... И наш рассказ - только попытка это понять.

Родился будущий знатный казанский купец и благотворитель Яков Шамов в 1833 году в семье вятского мещанина Филиппа Шамова. Семья была работящая и строго соблюдавшая старообрядческую веру. В это время по России, особенно в поволжских, прикамских и вятских селениях бытовала поговорка «Казань-городок - Москвы уголок». Так что Казань, как и Москва, была вожделенным городом для тех крестьян и мещан, которые хотели вырваться из своих маленьких селений и жить и добиваться успеха в большом городе. Из таких мещан и крестьян вскоре выросли, практически, все крупнейшие ди­настии купцов и промышленников Российской империи. Поэтому в переезде семьи Шамовых в Казань, в общем-то, не было ничего удивительного.

К началу 19 в. Казань представляла собой большой европейско-азиатский город и важнейший центр внутренней и внешней торговли Российской империи. В Казани находилась и крепкая община старообрядцев, в том числе старообрядцев-поморцев (беспоповцев): именно в эту общину и входила семья Шамовых. Приезжая в Казань, Шамовы знали, что могут рассчитывать на поддержку братьев по вере, истово хранящих её. Иначе и быть не могло: российские староверы всегда вся­чески поддерживали друг друга. Так что Якова Шамова радушно приняла и поддержала знаменитая казанская семья купцов-старообрядцев Фоминых. Основу экономики края составляла торговля хлебом. Поэтому Яков про крупных казанских хлеботорговцев Фоминых знал и ранее.

Хрисанф Фёдорович Фомин поставил Якова продавцом в лавку в своей торговой усадьбе, и тот стал усердно работать и шаг за шагом познавать, что к чему в купеческом деле. Так что жизнь и работа у Якова проходили на Сенной пло­щади, где с раннего утра начинали скрипеть телеги, слышался топот копыт и ржание лошадей, раздавались крики извозчиков: « Побереги-и-ись!»...

Бывали и праздники. Но гулять так, как гуляли некоторые   его   знакомые молодые торговцы и приказчики, он не мог. Поэтому и с друзьями не всегда ладились отношения. Яков водки не пил, так как вера запрещала. Никто из старообрядцев водки не пил и табака не курил. Когда на ярмарке в Нижнем Новгороде, или ещё где Яков заходил в трактир, то среди посетителей всегда был кто-нибудь из старообрядцев. Он их сразу примечал, как и они его. Братья по вере пили не водку, а чай, обязательно носили бороды, кому какую Бог послал, и когда по обычаю крестились, то отворачивались к стене, чтобы никто не углядел, что они крестятся сугубо, то есть 2-мя пальцами, а не 3-мя, как установила Никоновская церковная реформа. Поэтому дружил Яков, в основном, с такими же старообрядцами, как и сам. Да и дружба та была поставлена на общем деле. Заводились связи, заключались сделки на   поставку   и   сопровождение   товара. И всегда он был уверен, что его не подведут, как и сам он никогда никого не подводил. Он знал: честное слово купца, тем паче, купца-старообрядца, было вернее верного, крепче кремня крепкого.

В 1859 году, когда энергичному и жизнерадостному Якову было 26 лет, дом Фоминых, пострадавший ранее от пожара, перестроили, расширили площадь под каменные торговые лавки, надстроили 2-й деревянный этаж и обходную галерею: дела шли более чем успеш­но, и Яков играл здесь не последнюю роль. Он уже работал приказчиком, помогая купцам Фоминым в их крупном хлебном бизнесе. Занят Яков был, как и сами купцы Фомины, с утра до ночи: работал много, честно и «с выдумкой»: всегда что-нибудь присоветует знаменитому казанскому хлеботорговцу. Тот хмыкнет в усы, качнёт бородатой головой и подумает: «А Яшка-то - молодец. Толковый может получиться хозяин. Глядишь, и меня самого обойдёт...».

В то время Яков и не замечал скромную глазастую 14-летнюю девочку - старшую дочку благодетеля Хрисанфа Фомина Агашу... Да и сам он был тогда для многих просто Яша. Хотя Яков давно знал дочку Хрисанфа Фёдоровича, помнил, что совсем недавно дарил ей глиняные свистульки в виде расписных птичек, барашков и тульские печатные пряники на Пасху. Как, впрочем, не забывал он позабавить и других ребятишек Фоминых. Но будто впервые он увидел Агашу в последние дни апреля, в те удивительные дни, когда просветляются и голубеют небеса, а неуёмное солнце прорывается через нежное бледно-зелёное кружево молодых листочков, и радостно-тревожно кричат белокрылые чайки... Именно тогда в молельном доме Агаша в сбившемся белом платочке трогательным тонень­ким голоском выводила «Аллилу-у-уйя». И почему-то сердце у него сжалось и ему стало жалко её...

Когда в праздничные дни собиралась вся огромная семья Фоминых, приглашали и Якова, который за долгие годы совместной жизни и работы стал «своим». Да и Хрисанф Фёдорович делал на Якова кой-какой расчёт и всячески помогал ему достичь собственных успехов в хлеботорговле. Вскоре Яков арендовал вместе с купцом Оконишниковым, тоже старовером, крупнейшую в городе мельницу на реке Казанке и со временем, потихоньку-полегоньку с Божьей помощью стал делать почти полу­миллионные обороты. На Божьи праздники, особенно на Пасху, да и не только, Яков раздавал орехи и пряники всем соседским детям. Разносила подарки и Агаша...

С этой весны каждая встреча с дочкой хозяина казалась ему особенной...

Верующий Яков вместе с семьями купцов Фоминых и многих других казанских старообрядцев постоянно ходил в молель­ный дом, построенный на средства купцов. Старообрядческая вера была порицаема. Так что на молитву Яков пробирался тайно. Там читали старинные православные книги,  клали   земные  поклоны,  учились вере и пению: не по нотам, а по крюкам, как было в исконные времена. А в разговорах о жизни и о Боге, которые часто вели с Яковом старообрядцы, проходила одна важная мысль, которую Яков понял сразу: чем лучше и больше он будет работать, чем успешнее будет  в  предпринимательстве, тем самым больше угодит Богу и спасёт свою вечную душу. Также, Яков Шамов по­нимал, что трудиться, не покладая сил и рук, он будет и ради Агаши... Яков знал, чтобы взять в жёны Агашеньку, он должен крепко «встать на ноги». Ведь негоже было старшей дочери самого Хрисанфа Фомина идти за приказчика...

Вскоре толковый и работящий Яков смог начать «своё дело» и получил дол­гожданное звание купца 3-й гильдии. Но и тогда он не стал ровней капиталу рода Фоминых. Агаша страдала, ей казалось, что молодость и красота её увядают, но за­муж ни за кого, кроме Якова, пойти не по­желала. Поженились Яков и Агаша только в 1873 году, когда Агаше исполнилось 28, а Якову было уже 40 лет. Яков «встал на ноги», да так крепко, что слава его купече­ская вскоре разнеслась далеко за пределы Казани. К тому времени Яков давно уже не был простым приказчиком, а имел своё поставленное дело и был уважаемым и по­читаемым в Казани купцом 2-й (!) гильдии - крупным хлеботорговцем Яковом Филипповичем Шамовым. Да и Агашу все величали не иначе как Аграфеной Хрисанфовной. Детей им Бог не дал, поэтому Яков и Агаша, как своих, любили племянников и племянниц, да и всех других детей привечали, никогда не забывали о сиротах. Даже когда Агафью Хрисанфовну иные отроки из прислуги обворовывали, обманывали, она никогда не наказывала их и, казалось, даже не сердилась.

 

 

 

Купец 2-й, а вскоре, и 1-й гильдии Яков Филиппович Шамов начинает играть важную роль в экономической и нравственной жизни города. Уже через 5 лет после женитьбы на Агаше он становится Гласным Казанской Городской Думы. А все его общественные должности, в том числе направленные на дело благотворительности, трудно и перечислить. Это и Старейшина  Казанского биржевого комитета, Председатель Совета Казанского купеческого банка, Глава Казанского общества взаимного кредита, член Правления Казанского общества призрения и образования глухонемых детей, попечитель Алексан­дровской больницы и бесплатной школы рисования при Казанском отделении Императорского русского технического общества, глава Казанской общины старообрядцев, в которую, кстати, входили все ведущие купцы-староверы Казани, и др. Получал Яков Филиппович и благодарности и награды от правительства за усердное и верное служение Отечеству.

 

 

 

 

Много трудился Яков Шамов, рядом с ним всегда была его верная Агаша, с радостью делал много богоугодных дел. Вот и добротная старообрядческая молельная на узкой Варлаамовской улице в Татарской слободе (ныне - ул. Межлаука) и через 100 лет будет называться Шамовской, так как построена была тоже на деньги Якова Филипповича. Аграфена Хрисанфовна была помощницей и соратницей мужа. Да и сама лично, по мере сил и возможностей, помогала всем нуждающимся. Кроме того, она всегда помогала сиротам и вносила пожертвования Обществу русских женщин.

А известная всем казанцам Шамовская больница, построенная на средства благодетельной семьи Шамовых, стала одним из последних даров любимому городу и людям ...

17 января 1908 года на заседании Казанской Городской Думы было принято заявление купца Якова Филипповича Шамова с просьбой выделить место для благотворительного строитель­ства нового здания городской больницы. В этом же году началось и строительство. Больницу на 3-й горе в Осокинской роще, где издавна селились казанские старообрядцы, построили достаточно быстро. Рабочие еженедельно исправно получали оплату за свой труд, поэтому и работали с душой: знали, что больница - подарок богатого купца городу. 3-этажное здание из высококачественного тёмно-красного кирпича, рассчитанное на 75 коек, с мощным цокольным этажом, было выстроено в  стиле «модерн» по проекту талантливого и модного в Казани архитектора Константина Савиновича Олешкевича.

Свободный капитал Яков Филиппович вкладывал в недвижимость. В 1908 году по  проекту того же Константина Олешкевича были построены и два рядом стоящих прекрасных  жилых дома семьи Шамовых на Вознесенской улице (ныне - ул. Островского). А пожить-то в новом доме не пришлось...

И в последние его земные дни всегда рядом была Агаша, его милая, преданная, добрая, умница, друг и помощница Агаша. Он много и напряжённо работал, всю жизнь... Он старался трудиться и жить ради Славы Божией, как завещали отцы и деды. И ещё он старался ради любви к своей Агаше. Любви всей его жизни...

Перед смертью почти миллион рублей Яков Филиппович завещал на благотворительные цели: Казанскому старообрядческому обществу Поморского согласия, Обществу призрения и образования глухонемых детей, Комитету общества попечения о бедных и больных детях Казани, Александровской больнице, попечителем которой являлся и при жизни, а так же людям, которые были рядом и верой и правдой служили ему.

И вновь была весна... Пронзительно светлым и ясным днём 25 апреля 1910 года состоялось торжественное открытие Казанской городской больницы имени Якова Филипповича и Аграфены Хрисанфовны Шамовых. Больница была выстроена и полностью оборудована по самым современным стандартам, включая рентгеновский кабинет, по последнему слову науки укомплектованные терапевтическое, хирургическое, гинекологическое, глазное, ушное отделения, лаборатории, аптеку, а так же котельную, банное отделение, прачечную и др.

Литию на могиле Я.Ф.Шамова совершает духовный наставник казанских федосеевцев о.Александр Хрычев

 

Чтящие память Якова Филипповича староверы-поморцы вскоре поставили рядом с местом его захоронения в старообрядческой части Арского кладбища (в конце 1-й аллеи) часовню для отпеваний.