Роль этого человека в истории Казани столь значительна, что имя его должно навсегда остаться в благодарной памяти казанцев. Незаурядный ум, способности администратора, честность и постоянное стремление к справедливости выделяли его среди многих современников. А подвиг генерал-лейтенанта Всеволода Всеволодовича Лукницкого достоин самой глубокой признательности и благоговения.
      В августе 1917 года на Казанском казенном пороховом заводе N 40 произошел большой пожар. История предприятия и прежде знала случаи возгорания взрывчатых веществ, которые иногда приводили к человеческим жертвам. Не случайно завод располагался за городом, в Заречье.
      Основание его относится к царствованию Екатерины II, когда в 1786 году по указу Главной канцелярии артиллерии и фортификации строителем завода полковником артиллерии князем С.М. Баратаевым в целях безопасности было выбрано место за рекой Казанкой в юго-западной части города. Завод представлял собой обширную огороженную березовую рощу с разбросанными по ней мастерскими, фабрикой, складами. К нему примыкали ближняя и дальняя Пороховые слободы. Население близ завода состояло из значительного количества живущих в нем офицеров, мастеровых, солдат, занятых на производстве. Завод был особым миром со своей жизнью. несколько обособленной от остального казанского населения. Предприятие имело собственную электростанцию, железную дорогу. Здесь были свои "Пороховая церковь" и "Пороховая мечеть". Производство считалось опасным, заработки здесь были высокие, работники ответственные, выбранные и проверенные делом. Текучести кадров и случайных людей появиться не могло. Завод снабжал порохом Поволжье, Среднюю Азию. Сибирь, Кавказ, он одним

первых уже в начале нынешнего века выделывал бездымный порох, новейшие взрывчатые вещества. Доступ на пего по известным причинам был ограничен. Предприятие было знаменито на всю Россию, в 1888 году оно торжественно отметило свое столетие.

Пожар, начавшийся утром 14 августа и продолжившийся на следующий день, грозил городу большими разрушениями. Жители Заречья семьями бежали за город, сея панику, увлекая за собой оставшееся население. В считанные часы Казань обезлюдела. Старожилы вспоминали, что целые улицы опустели, дома стояли с раскрытыми окнами и дверями, и не было в те дни случаев квартирных краж. Город готовился к страшному взрыву. Запасов взрывчатых веществ на заводе было достаточно для разрушения практически всей Казани.
 

      Первые взрывы ил станции "Лагерная" разметали снаряды на несколько километров вокруг, вызвав пожары и на самом заводе. До сих пор на участках некоторых садоводческих обществ и на огородах встречаются в земле проржавевшие снаряды, упавшие и тот день. Здесь мы отвлечемся от описываемого события м обратимся к жизни главного героя того страшного для города дня.
      Всеволод Всеволодович Луклицкий происходил из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии. Родился он 25 мая 1845 года. Образование получил вначале в кадетском корпусе, затем в Михайловском артиллерийском училище и в Михайловской артиллерийской академии, которую закончил по первому разряду. По окончании академии Лукницкий получил назначение на Охтенский завод возле Петербурга, затем его перевели в город Шостку, где в IS7I году в чине штабс-капитана он был утвержден и должности помощника штаб-офицера по искусственной (технологической) части. В 1874 году Лукницкого прикомандировали в той же должности к Казанскому пороховому заводу.
      В 1883 голу Лукницкий был назначен исправляющим обязанности начальника Шосткинского завода, а в 1885 году возглавил Казанский пороховой завод. Таким образом, он всю жизнь посвятил пороходелию, проработав в нем в обшей сложности почти полвека. Более сорока лет на казанском заводе, тридцать два из них — в должности его начальника. Под его руководством предприятие было реконструировано после пожара 1884 года, в 1892 году построен завод бездымного пороха. Умело организовывал он работу и во время многократных расширений завода, чуткий к внедрению новшеств и усовершенствований.
      За все эти заслуги генерал-лейтенант Лукницкий был награжден орденами Белого Орла, Святого Станислава I и II степеней, Святого Владимира II, III, IV степеней. Святой Анны I, II и III степеней, тремя бронзовыми медалями, а также знаком 40-летнеи беспорочной службы в офицерских чинах для ношения на Георгиевской ленте.
      Однако не этими наградами, не изъявлениями высочайшей благодарности и особыми монаршими благоволениями интересен нам этот человек. Замечательно то, что он снискал уважение не только ученых и специалистов пороходелия (доказательством чему служат приглашения в различные технические комиссии в качестве председателя), но и рабочих завода, которые отзывались о нем с большой теплотой.

      Лукницкий был высокообразованным и прогрессивным человеком, насколько мог позволить ему чин царского генерала. А.М. Стопани, хорошо знавший его в домашней обстановке, говорил Л. К. Петрову, что Лукницкий не очень ценил милости двора и глубоко презирал жандармов. О либеральности его взглядов свидетельствует то, что он сквозь пальцы смотрел на подозрительные занятии своего молодого шурина Александра Стопани. Именно у него в библиотеке нашел Стопани так интересовавший его "Капитал".
      Ревностно относясь с своим служебным обязанностям, Лукницкий в то же время был принципиален, когда дело касалось даже самых ничтожных льгот и улучшений условий труда рабочих. От подчиненных ему офицеров он строго требовал соблюдения всех направленных на это установлений и предписаний. При выходе в свет в 1904 году Правил о пенсиях Лукницкий лично проверил, знают ли рабочие об новых правилах, и, убедившись, что не знают, в приказе написал: "...Необходимость личного разъяснения правил интеллигентным лицам очевидна. Я знаю, что начальники мастерских крайне внимательно относятся к фабрикации и входят в мельчайшие детали ее. Но главный фактор всякой фабрикации все-таки рабочие, и потому нет ничего важнее заботы об устранении возникновения среди них каких-либо недоразумении относительно условий их службы и прав, которыми они пользуются..."
      Многочисленные приказы по поводу случаев грубости чиновников с подчиненными свидетельствуют о том, что Лукницкий постоянно требовал обращаться с рабочими сдержанно и вежливо. Тот факт, писал он, что рабочие вынуждены добывать свой хлеб тяжелым физическим трудом, еще не дает повода к грубому с ними обращению.
      Пытался Лукницкий сделать что-то и для просвещения рабочих, разрешив открыть для них читальню, а впоследствии библиотеку. Ходатайствуя об открытии начального училища в Пороховой слободе. Летом 1905года, назначая комиссию по вопросу об открытии на заводе ремесленной школы, он писал в приказе: "...Считаю совершенно необходимым как для поднятия уровня умственного развития рабочих, так и для удовлетворения предъявленного мне рабочими ходатайства о предоставлении им возможности обучать детей, - просить управление об открытии на счет суммы артиллерийского ведомства при заводе мужского начального училища по образцу сельских двухклассных училищ Министерства народного просвещения с дополнительным профессиональным классом".
      В особенно трудные годы по просьбе рабочих Лукницкий неоднократно обращался в Главное Управление за разрешением повысить рабочим заработную плату. А в 1916 году, когда дороговизна достигла ужасающих размеров, сделал это по собственной инициативе, не дожидаясь ассигнований Главного Управления.
     

В 1913 году в связи с достижением предельного возраста Лукницкий должен был уйти в отставку, однако в приказе по управлению от 14 октября 1913 года было объявлено, что 22 сентября последовало высочайшее соизволение на оставление его на службе до конца мая 1914 года, дабы дать ему возможность пронести пятидесятилетний юбилей состояния в офицерских чинах на действительной службе.
      Не ушел он и после юбилея, так как в скором времени началась Первая мировая война и сменить руководство в такой важный для завода момент никто не решился. Остался генерал на своем посту и после февральской революции, признав ее и сотрудничая с заводским комитетом, несмотря на некоторые разногласия. В те годы самым сильным чувством, поддерживавшим его слабеющий организм, было чувство патриотизма.
      В мае 1917 года возникли недоразумения с завкомом. Полковник Гамченко, по-видимому, с провокационными целями сообщил Лукницкому, что рабочие послали в Главное Управление прошение об увольнении начальника завода и что якобы существует телеграмма, приказывающая Лукницкому сдать управление заводом и приехать в Петроград.
      В своем письме в Управление Лукницкий писал: "...Телеграммы я пока не получал, но доложу, что никаких неудовольствии у меня с рабочими не было, что обещал подтвердить телеграммой и завком. Прошу уволить меня в отставку, но освободить меня от поездки в Петроград, т.к. мое присутствие в Казани нисколько не может повредить заводу. Командующий войсками округа может подтвердить, что бывшие у него по делу представители завкома рабочих заявили генералу Мышлаевскому, что наши отношения вполне хорошие". И это соответствовало истине.
      В июне генерал Лехович просил Лукниикого не оставлять службу "в такое тревожное время и помочь своим опытом дальнейшему направлению дела Казанского завода, служившего всегда образном для других".
      На телеграмму Леховича Лукницкий ответил: "Если несмотря на мою старость и недуги, Вы находите полезным пребывание мое в должности, то было бы стыдно мне ради своего спокойствия уходить, когда многие тысячи молодых жизней гибнут защищая Родину. Исполняя Ваше желание, я остаюсь на своем посту до тех пор, пока это будет возможным. .."
      Это было за полтора месяца до катастрофы 14 августа 1917 года.

      Взрыв застал Лукницкого дома. Он немедленно вскочил в какую-то проезжавшую пролетку и помчался в сторону завода, пробиваясь сквозь толпы бегущих ему навстречу от пожара жителей слободы и рабочих предприятия. Лишь небольшая горстка храбрецов из служащих и техников присоединилась к Лукнинкому, который, как капитан тонущего корабля, не покидал завода до последнего момента. По словам очевидцев, Лукницкий успел отдать ряд важных распоряжений по нейтрализации очагов пожара, он самолично открыл аварийную систему затопления завода, чем спас и завод, и город от разрушения и пожаров. И это в 72 года, с тяжелейшим ранением и контузией!
      Казанские газеты так писали о подвиге Лукницкого:
      "Катастрофа 14 августа 1917 г. в 14 час. 30 мин. Зарево было видно с вала Кремля. Было много разговоров о диверсии пленных австрийцев, другие версии.
      Следственная комиссия определила ход происшествия таким образом:
      На станции "Пороховая" (ныне "Лагерная") разгружался вагон с французскими фугасными снарядами, ящики укладывали в штабеля. Часовой закурил, а затем бросил окурок. Была жара, загорелись стружки и пламя незаметно подобралось к снарядам. Когда заметили — уже загорелись ящики, рабочие испугались и убежали. Раздались взрывы. Снаряды полетели на артиллерийский склад в Аракчино, И несмотря на то, что хранились снаряды без взрывателей, от детонации некоторые из них взорвались и полетели в разные стороны и на завод, где стали взрываться пороховые здания и погреба.

Казань. Пороховой завод

      Последствия были ужасны. Загорелись нефтяные баки, стоящие на Казанке (смотри фото). Горящая нефть хлынула по крутому откосу в Казанку, заливая людей, спасающихся во впадинах откоса. Разрывались огромные массы снарядов. Особенно страшен был взрыв склада с 5000 пудами пороха, происшедший после 7 часов вечера 14 августа. Большинство построек завода сгорели. Сильно пострадали Мало-Игумнова и Адмиралтейская слободы. Сгорел дотла завод Ушкова, застрахованный в обществе "Саламандра" на один миллион рублей. Жители Казани массово бежали из города. Прошел слух, что, если взорвутся пороховые заводские склады, от Казани ничего не останется. Создавшееся тревожное положение вызвало остановку всей деловой жизни города. Прекратилась работа фабрик и заводов, закрылись учреждения, не работали телеграф и почта. Казань, по приказу командующего войсками округа, была объявлена на военном положении. Вниз по Волге на 15-20 километров от пристаней были отведены все пароходы.
      Паника была так сильна, что, например, из Ягодной слободы и от железнодорожного вокзала люди пешком бежали до Борискова. Многие не успели ничего взять с собой, бросили дома не запертыми. Родственники теряли друг друга, дети оказывались отдельно от родителей.
      

Ротонда при въезде на пороховой завод, возведенная в память 10-летия пожара 1917 года и погибших при пожаре. Место предполагаемого захоронения В.В. Лукницкого

Из воспоминаний очевидца:"Лето, жаркое и душное, подходило к концу. В середине августа вся родня обедала у Зуриных, сидели за длинным столом, был подан зеленый суп, как вдруг где-то за стенами дома громыхнуло, да так, что зазвенели стекла, даже стены задрожали. Все замерли, но громыхнуло во второй раз и все это перешло в какой-то сплошной грохот, стены тряслись, посуда в буфете звенела. Молодежь бросилась на улицу, старики прижались по углам и крестились, шепча молитвы. Николай, а ему было уже 14 лет, выскочил за ворота. Где-то в дали за Соболевской баней все небо было черным и среди этой тьмы то там, то тут возникали яркие вспышки, оттуда и шел душераздирающий гул. Прибежал дворник Федор, он был бледен, тяжело дышал, но все же сумел выдавить: "Пороховой взорвался, сейчас весь город на воздух взлетит, я только что был возле второй части, там все об этом говорят"(вторая полицейская часть находилась неподалеку на Московской улице). На улицу уже высыпало полно народу, все бегали, кричали, размахивали руками, а взрывы продолжались, нагоняя ужас. Федор бросился во двор запрягать лошадей, а Николашка побежал в столовую сообщить обо всем взрослым. Было ясно, что из города необходимо уехать, уехать немедленно и как можно дальше. Каким-то чудом все оказались во дворе, где уже стояли запряженными телега и пролетка, взрослые расселись первыми, им передали детей, мигом выехали за ворота. По Посадской (ныне Тази Гиззата) пытались проникнуть на Московскую (Кирова), но она уже была заполнена подводами, телегами, экипажами, все это двигалось в сторону Сенного базара. Федор развернул лошадей, проехал на Большую Мещанскую (Нариманова), там было все же свободнее. Кое-как пробились на Евангелистовскую (Татарстан), оттуда на Рыбнорядскую (Пушкина), через Большую Лядскую (Горького) в общем потоке, подгоняемые ужасом громыхающих взрывов, оказались на Арском поле, а через час добрались до деревни Собакино, проскочив верст пятнадцать. Остановились перевести дух. Все молчали, боясь посмотреть друг другу в глаза, черные от пыли, расстроенные и усталые, никто не знал, что делать дальше…".

      Погибло 8 человек. ранено 20. контужено 60. Из имеющихся в готовности порохов и зарядов сгорело 46100 пудов, взорвалось 32499 пудов. Сгорели также все запасы нефти и мазута в количестве 180 тысяч пудов. Пострадало 542 здания, из которых 156 подверглись полному разрушению и 193 сильно повреждены.
      Сравнительно малые жертвы из-за того, что после первых взрывов на артиллерийском складе люди покинули завод по приказу начальника завода.
      Из показаний техника А.Н. Харина на следствии:
"Когда раздался первый взрыв, я был в управлении завода. После второго взрыва побежал на завод. Около машинного дома догнал начальника завода Лукницкого и с ним побежал в пироксилиновое отделение. Через наши головы стали пролетать снаряды. Нас догнал техник Кравец и посоветовал вернуться обратно. Начальник завода не захотел покинуть завод и предложил мне ехать с ним на "новый пороховой". Мы подъехали к машинному зданию, снаряды падали дождем. Мы вошли в здание кислотной. В это время послышались сильные взрывы, посыпалась штукатурка и рамы. С нас были сорваны шапки. Мы вышли на площадь перед зданием и побежали к лаборатории. Сильнейшим взрывом нас отбросило друг от друга. Я был легко ранен в бок. Когда я снова приблизился к Лукницкому, то заметил, что у него оторвана часть правой руки. Падение снарядов было столь частым, что падали убитые и раненые голуби".
      Несмотря на тяжелейшее ранение, Лукницкий добрался до противопожарных шлюзов, самолично открыл аварийную систему затопления завода. В хранилища хлынула вода Казанки и быстро их затопила. Когда Лукницкого нашли и повезли в пролетке в лазарет, он умер от потери крови. Поступок высочайшего гражданского мужества пришелся на сложное для страны время.
      Всеволода Лукницкого и хоронили как героя. Гроб с его телом был установлен в здании Дворянского собрания (ныне Казанской Ратуше). Сюда стекались тысячи казанцев, чтобы проститься с человеком, «спасшим от гибели завод и город». Отпевали покойного в Богоявленском соборе, откуда на руках гроб был доставлен к месту захоронения возле церкви Пороховой слободы, что располагалась недалеко от завода.  Похоронили Лукницкого с воинскими почестями в ограде церкви.

1917 год Казань Улица Воскресенская (сейчас- ул.Кремлевская), похороны генерала В.В.Лукницкого

      Военная прокуратура в связи с начинавшимися революционными событиями так и не смогла до конца выяснить истинные причины трагедии. "Распутинщина" при царском дворе, диверсии и взрывы, имевшие место и на других военных объектах России, случаи прямой измены и шпионажа наподобие известного "мясоедовского" дела 1916 года давали основания для слухов о возможной диверсии.
Спустя десять лет на средства завода соорудили ротонду в память о погибших на пожаре. В начале 30-х годов церковь, где был похоронен генерал-герой, сломали, а на ее фундаменте выстроили один из первых домов первой пятилетки. Прах же самого генерала Лукницкого, по свидетельству известного знатока зареченской старины Юрия Николаевича Палкина, не был перезахоронен и оказался под фундаментом дома. Так человек, ценою жизни спасший город и завод, был незаслуженно забыт, и даже о месте его захоронения достоверных сведений нет.
      Лишь совсем недавно в Казани увековечили память об этом замечательном человеке. В Казани, возле НПО им.Ленина (бывшего Порохового завода), появилась улица имени генерала Всеволода Всеволодовича Лукницкого.
      Бронзовый бюст генерал-лейтенанту Всеволоду Лукницкому установлен 28 августа 2005 года на высоком гранитном постаменте в сквере, который назван именем этого отважного человека. Сквер находится в конце улицы в Кировском районе Казани, названной в его честь улицей Лукницкого.

Сквер и установленный в нем Бронзовый бюст генерал-лейтенанту Всеволоду Лукницкому

Читать: Пороховая катастрофа. Как 100 лет назад Казань чуть не взлетела на воздух.