Об истории казанского мыла, которое в свое время ценилось выше не только отечественных, но и зарубежных аналогов, «АиФ-Казань» рассказал казанский этнограф, кандидат исторических наук Руслан Бушков.

Квасная гуща и древесная зола

Предки татар переняли обычай мыться мылом от восточных народов. С ними был налажен тесный контакт – через территорию современного Татарстана проходили важнейшие для России торговые пути, в том числе Великий Волжский путь.

«Однако мыло долгое время было очень дорогим, поэтому предки татар использовали для мытья голубую глину, которая добывалась тут же, - рассказывает Руслан Бушков. - Кроме того, применяли листья и соцветия растения мыльнянки: их растирали в воде, и та, благодаря веществу сапонину, становилась пенящейся (и сейчас с помощью мыльнянки дачники могут быстро отмыть руки). Мылись также запаренной в горячей воде древесной золой, квасной гущей, отрубями зерновых, отварами трав и яйцом».

На Руси было принято регулярно мыться в бане. У предков татар культ чистоты благодаря исламу был выражен даже больше. Именно благодаря этому эпидемия чумы в Средние века не получила здесь такого распространения, как в Европе: в Италии и Англии умерла половина населения, а Франция и Испания потеряли треть жителей. 

Позже в татарских семьях сами стали варить мыло - на бараньем жире, на жире козы. Целыми днями горел огонь под котлом с мыльным сырьем.

Фабриканты из семьи староверов

Тем временем мыловарение активно развивалось и как ремесло. Этому способствовало обилие сырья: нужного для этого производства животного жира было в избытке благодаря чрезвычайно развитому кожевенному производству. Через Казань проходили целые гурты скота. Неслучайно один из первых в России ветеринарных институтов открылся именно в столице губернии.

Время расцвета промышленного производства мыла пришлось на вторую половину XIX века и связано оно с заводом Крестовниковых.

В семье старообрядцев Крестовниковых было семеро братьев, росли они без отца. Мать рано приобщала их к купеческому делу – некоторым не дала даже закончить гимназию, несмотря на уговоры директора.

Братьев привел из Москвы в Казань кризис: из-за Крымской войны доставка заграничного сырья в Россию затруднилась и перед многими промышленниками возникла угроза остановки предприятий. В таком положении оказались и московские купцы и фабриканты братья Крестовниковы. На тот момент они владели бумаго-прядильной  фабрикой, но быстро поняли, что нужно организовать новое производство. В декабре 1853 года Николай и Иосиф Крестовниковы, получившие обширные знания в области химической технологии, приехали по санному пути в Казань и здесь зазимовали. Потенциал города они оценили. Во-первых, он стоял на Волге, во-вторых, имел большое торговое значение - Казань была важным посредником  в торговле европейской части России с азиатской. Таким образом, в Казани имелся богатейший рынок сала, кожи и других  продуктов земледелия и животноводства.

Братья решили заняться производством свечей, без которых было не обойтись в хозяйстве. А следом начали производить мыло, используя часть свечного сала и олеиновой кислоты от его переработки.

За пределами городской черты, около озера Кабан, Крестовниковы присмотрели участок земли. Частично он был занят кладбищем, частично огородами, находившимся в ведении некоего генерала. Пришлось вести с ним длительную "войну", прибегнуть к протекции всесильной жены губернатора. 1 июня 1855 года началось строительство завода. 

Новое предприятие было великаном среди полукустарных предприятий Казани. Его большая дымовая труба была в городе, как говорил Николай Крестовников, «первою от сотворения мира». Стройка завода была местом непрестанного паломничества жителей, среди которых распространился слух, что свечи буду делать из картофельной муки.

Жидкое, «мраморное» и с земляникой

Работы на заводе быстро набирали обороты. «Здесь (в Казани) действует один стеариново - мыловаренный завод с  самою крупною суммою производительности, которая с 1857 года увеличилась более  чем в пять раз, а именно с 370 00 руб до 2 065 000 руб», - писал в 1890 году Михаил Пинегин, автор труда «Казань в ее прошлом и настоящем».

Крестовниковы сначала выпускали жидкое мыло - для текстильщиков, которые использовали его при окрашивании тканей.  Но уже через год после открытия завода начали производство «глыбного», то есть твердого мыла. Его привозили в лавки кусками размером с ящик, а торговцы разрезали его и продавали на вес. «Мраморное» мыло стало самым дорогим. Похожим на природный минерал его делала канифоль, при остывании она придавала характерный рисунок.

«Славилось и земляничное мыло Крестовниковых. В огромных объемах производилось также мятное мыло: душистую траву везли из Тулы. Использовался также яичный желток», - рассказывает Руслан Бушков.

В путеводителях тех времен Казань называли царством мыла, и неудивительно: к концу XIX века заводы Казани производили больше 200 тысяч пудов мыла, которым снабжалось чуть ли не пол-России. Казанская губерния  по объемам мыловарения занимала четвертое место в Российской империи после Московской, Петербургской и Херсонской губерний.  

Мировое открытие

Рывок, который сделало промышленное мыловарение, не мог произойти без развития химической промышленности. Дело в том, что животное сало приходилось ввозить из-за границы – местного перестало хватать для огромных объемов производства, и промышленников интересовало, как превратить в твердый продукт жидкое подсолнечное масло и олеиновую кислоту, которая в избытке образовывалась при производстве свечей

И тогда Крестовниковы привлекли к разработке технологии производства отечественного мыла казанских химиков Зайцевых.

Александр Зайцев был крупным российским ученым. Легендарная лаборатория Казанского университета, «колыбель химической науки России», занялась малоизученной химией жиров. Александр Михайлович подключил к сотрудничеству с предприятием своих братьев. В формировании методов промышленной гидрогенизации жиров важнейшая роль принадлежит Михаилу Михайловичу Зайцеву, который впервые провел опыты по превращению жидких масел в твердые жиры, необходимые для производства мыла. Но даже став техническим руководителем предприятия, он не перенес свой метод на жирные кислоты – видимо, из за дорогой стоимости катализаторов.

Промышленную гидрогенизацию жидких масел на заводе Крестовниковых в 1909 году впервые в России осуществил последователь Зайцевых Сергей Фокин. Он с юных лет был лаборантом на заводе и хорошо знал о научной проблеме. Долгие годы он искал подходящий катализатор, пока не нашел нужный состав. Это стало достижением мирового уровня, настоящей революцией в промышленной химии жиров и мыловаренном производстве в частности.

В общей сложности исследования Зайцевых и Фокина в лаборатории завода по поиску методов гидрогенизации жидких масел заняли 41 год.

Первая установка для гидрогенизации жиров на предприятии Крестовниковых имела высоту в 2,8 метра, диаметр 0,8 метров, а объем составлял 800 литров. В 1909 году процесс был полностью освоен, а в 1911 году под гидрогенизацию жиров был построен целый завод.

В 1917 году фабрика Крестовниковых была национализирована и превратилась в химкомбинат имени Вахитова, а в 1992 году приватизирована. Кстати, комбинат стал первым частным предприятием в республике, которое успешно работает и сейчас.

Любопытно, что сын Зайцева сам организовал мыловаренное производство и наладил выпуск мыла «Заяц».

Потомок Крестовниковых

Этнографу Руслану Бушкову в 90-х годах удалось познакомиться с потомком Крестовниковых. Англичанин Крис Крестовников приезжал в Казанский университет читать лекции по экономике. «Мы отправились с ним на экскурсию на комбинат им. Вахитова. Ему показали современное производство моющих изделий, рассказали о старинном. Он увидел раритетный водопровод из дуба, вещи и дореволюционные фотографии своих предков, - рассказывает Руслан Бушков. - Мы спросили его, не хочет ли он остаться, заняться мыловарением. Он ответил: «Нет-нет, у меня нет столько денег».

Потомку промышленников показали дом на ул. Тукая, где жила семья Крестовниковыхя, в 90-е там размещалось представительство Венгрии в РТ. Предложили ему там переночевать, но он не захотел, сказал, что в отеле удобнее.

«Правда, ночью русские корни дали о себе знать: Крис сообщил, что очень пожалел, что отправился в гостиницу, а не остался в доме, который помнит его легендарных предков», - вспоминает Руслан Бушков.