Итак, вот он - первый из "ходовых" постов, которыми я прежде не очень-то и баловался. Суть в том, что на этот раз я несравнимо больше внимания уделял береговым достопримечательностям: в первую очередь церквям-часовням и им подобным, ну и всему остальному за компанию. Поэтому материалов накопилось много, хотя и не всегда полноценных: когда по вине трапез, а когда из-за внутрисудовых мероприятий, которые бессовестно вырвали меня из ритма палубной жизни, не так уж мало заметных береговых точек ускользнули из моего объектива.

Впрочем, самую первую достопримечательность на Волге, увидеть которую было для меня вопросом чести, я пропустил и вовсе не по своей вине. По всем подсчетам выйти в Волгу "Радищев" должен был около пяти часов утра, а этот знаменательный момент мне очень хотелось застать: как-никак, аванпорт канала, спящая Дубна, да и шлюз Иваньковской ГЭС - место историческое и атмосферное. Да вот не сложилось: проснулся я ровно тогда, когда планировал, вот только за бортом увидел не медленно проплывающий откос канала и даже не бетонную стенку шлюза, а уже волжские волны и проносящуюся прямо за стеклом пенную дорожку: теплоход, выйдя на речной простор, заметно прибавил ход.

Получилось, видимо, так, что ночью нам удалось пройти оставшиеся два шлюза без всяких задержек, поэтому и в Волгу мы вышли раньше среднего расчетного времени. Рассудив, что подобная неудача не может послужить оправданием того, чтобы остаться в каюте, я решил все-таки выбраться на палубу, чтобы в полной мере оценить первое круизное утро.

Сопутствующие впечатления мне уже приходилось описывать по горячим следам (то есть вышло сильно романтизированно, что как минимум не хуже отчета пост-фактум), так что сейчас не буду изобретать ничего нового:

В пять часов утра, с трудом одевшись, чтобы не разбудить своих, выбираюсь в светлый коридор. За окном (пардон, иллюминатором) царит сумрачная синева, а здесь, внутри теплохода - так хорошо и уютно. Трап, еще один коридор. Спящая пустынная администраторская, закрытый офис, полное безмолвие и неподвижность вокруг, только шумит вода за приоткрытой дверью вестибюля и навигатор на экране у двери показывает, что мы идем где-то неподалеку от Кимр. Еще трап, еще один вестибюль, где так тепло от граненого света из старых, родных светильников, и дверь на палубу.

Сразу же - удар ветром в лицо, дурманящий запах свежести, мельчайшие капли воды, носящиеся по воздуху - то ли мелкий дождь, то ли брызги. Шумит вода, протягиваются на отдалении берега, вдоль всей палубы развеваются белоснежные шторки, вытянутые ветром из приоткрытых окон кают. Утром, в полумраке, по уже знакомой палубе идешь, как по какой-то загадочной тропинке в волшебном лесу, боясь прикоснуться к влажным поручням и держась за знакомую сумку с фотоаппаратом. Едва дошел до кормы по правому борту, как слева неожиданно вылетел "Дзержинский" и пронесся мимо нас стройными рядами неосвещенных окон. Пока разобрался с фотоаппаратом, Феликс уже успел отойти подальше, в сонный полумрак".

Только сделав пару кругов по палубе я наконец понял, что она тоже причастна к моему настроению. Тогда же делаю фотографию, которую сейчас, при всей ее кажущейся обыденности, считаю едва ли не самой эмоционально насыщенной за всю поездку. Есть нечто потрясающее в таком утре - когда просыпаешься раньше всего теплохода только ради того, чтобы выиграть пару бесценных часов речного путешествия

До восхода солнца (и ладно бы солнца - хоть какого-то света с неба) еще далеко, что в такое время даже радует. На створных знаках еще мигают красные огни, указывая проторенный путь в таком непривычном окружении

 

Чуть поодаль за нами все так же исправно идет "Викинг Рюрик", теперь, правда, набравший ход на большой воде вслед за "Радищевым". Под носом у него - знакомый и ласкающий глаз пенный бурун, а у нас под кормой хорошее бурлящее мессиво. Знакомая картина, на которую таким утром, да еще и после долгой разлуки, смотришь, как зачарованный, а мысль достать по такому случаю фотоаппарат даже не наведывается

Спустя примерно полчаса мы проходим второй после Дубны волжский город на нашем пути - Кимры, по своей правобережной части известные как Савелово. Город по верхневолжским меркам нисколько не выдающийся, хотя в целом набор вполне достойный: центр обувного дела с историей, почетное прошлое одной из старообрядческих столиц (оспариваемое в здешних краях разве что Угличем и Сопелками), первоклассная деревянно-модерновая застройка и городской статус от Временного правительства. Плюс, конечно, вантовый мост, который в первую очередь привлекает внимание при виде с реки.

Исправно радуют глаз даже обыденные девяти(?)этажечки

И традиционно грамотно поставленная на берегу церковь Вознесения (1813 г.) тоже ох как хороша в этот ранний час (питаю я слабость к свежим золотистым куполам с сумеречным синеватым отливом, что поделать), хотя Кимры традиционно известны не этим

Ровно под Кимрским мостом мы расходимся с "Михаилом Таничем", который печально потек в сторону Москвы и оставил впереди нас километры пустынной Волги: теперь до самых Гориц мы будем идти без встречных пассажирских судов.

"На носу, на самом деле, не все столь прекрасно и безмятежно - напротив, задувает нешуточный ветер, теперь уже точно понемногу накрапывает с неба, а оделся, как обычно, совсем не по погоде - когда хочется скорее выбежать на палубу, мысль о том, какая там погода, посещает в последнюю очередь... Но у носа шлюпочной палубы есть какой-то гипертрофированный дар внушения: как можно с нее уйти, даже когда вокруг буквально нет ничего интересного? Не то, что каких-то там скучных берегов - просто водная равнина. но нет, у этого места есть какая-то внутренняя удерживающая сила. Здесь можно стоять в любое время суток, в любую погоду, в добрый ветер и в злой..."

А это - уже после завтрака, когда дымка необычайности на палубах сменилась счастливыми, выспавшимися и уже сытыми людьми. Впрочем, отрадные пустынные уголки на теплоходе всегда отыскать нетрудно

Кашинские мосты

Вскоре после мостов на носовых площадках и по правому борту стал собираться народ в количествах больших, чем это обычно бывает - верный признак близости Калязина. Точнее, вот она, его главный признак, символ, визитная карточка, герой городских легенд и при всем при этом - один из самых печальных волжских видов. Это она стала кульминацией всей многовековой и, в общем-то, достойной истории уездного Калязина, города, немало повидавшего на своем веку... Николевский собор ушел, его колокольня - никто точно не знает, почему, но осталась. Наверное, не совсем справедливо, что весь город в глазах неместных сводится только к ней, но что поделать: уж очень многозначительный символ получился...

В Калязине - образцово-показательная для уездного среднерусского городка концентрация храмовых построек, и это с учетом того, сколько их не пережило социалистическую реконструкцию Волги. Образно говоря, городу, расположившемуся амфитеатром в волжской излучине, Угличское водохранилище подарило затопление всех нижних рядов градостроительной сетки, так что теперь здесь многие улицы банально обрываются в водохранилище.
Уцелело, конечно, тоже не так уж мало, даже из видимого с Волги: вот, к примеру, церковь Вознесения Господня

А чуть дальше - церковь Богоявления Господня, очень характерно ярославская в плане расположения на берегу, потрепанного пятиглавия за стоящей у воды колокольней и непременной запущенностью

На небольшом острове по левому борту, который зовется Монастырским (что при отсутствии видимости монастыря как бы намекает, что не все тут ладно), стоит часовня Макария Калязинского. Часовня тоже не совсем заурядная: стоит она на фундаменте крепостной башни Макарьевского Калязина монастыря, некогда возвышавшегося на волжском берегу прямо напротив города. Монастырь в свои лучшие годы выглядел более чем внушительно, тем несуразнее история его конца, которая даже в контексте эпохи заслуживает места в кунсткамере маразма: памятник архитектуры всех союзных значений защитила бы простая двухметровая обваловка, но желание снести его было столь навязчивым, что решено было обойтись вывозом самых ценных фресок и сносом всего остального.

Но главное, конечно, колокольня. Все линии взглядов здесь сходятся на ней, никуда от этого символа не деться

В неофициальном списке речных ритуалов фотосъемка колокольни безусловно заняла бы первое место с громадным отрывом: я хоть и обещался в этот раз колокольню не фотографировать из принципа, да вот, как видно, не получилось: слишком она красива в этом водянистом калязинском пейзаже...

По достоинству ее оценили, кажется, все, хотя убедительный зрительский интерес пока и не выражается в виде крена на соответствующий борт (все-таки 3000-тонный теплоход - это не скромный валаамский ОМик, который пока ждет своего часа).

После колокольни меня очень аккуратно заманили на первый тур игры в Алиас (то ли вариация крокодила, то ли что еще, во всяком случае, с системой деталей и заковырок). В первый раз особого впечатления на меня это не произвело, зато потом вкус игры я заочно распробовал и все последующие сеансы посещал исправно.

Со второго розыгрыша я бесстыдно сбежал, причем очень угадал с моментом. Стоило мне выйти на нос шлюпочной палубы, как "Радищев" поравнялся с Селищами, где мне нужно было отснять стоящую на берегу деревянную церковь митрополита Филиппа Московского. Получилось даже лучше, чем я планировал: кроме означенной церкви на берегу обнаружились еще три аккуратные деревянные же часовни, которые вместе уместились в один кадр

Через 30-40 минут уже на левом берегу Волги и уже в Ярославской области - село Прилуки и церковь Рождества Христова (1768 г.), которая, кажется, может ремонтироваться бесконечно

На тот момент вмешательства в планы погоды еще не практиковались, так что погода ни до, не после обеда так и не приобрела тенденцию к улучшению. К чести экипажа "Радищева", непременные последствия даже маленького дождя в виде мокрых палуб и капель на фальшбортах устранялись так быстро, что за один мой круг по палубе ситуация успевала кардинально улучшиться. Поэтому обозревать окрестности и встречку вдвойне комфортно

Фотографию заурядного волжского берега чуть выше Углича невозможно спутать с аналогичной фотографией, сделанной ниже Углича: пропорция зелень:обрыв, равная 3:1, здесь наблюдается на протяжении километров

В селе Княжево на берегу была обнаружена приятная неожиданность в виде заброшенной церкви Смоленской иконы Божией Матери, но постоянная боевая готовность позволила встретить ее во всеоружии.

Вот уже и Угличская ГЭС - пожалуй, самый выдающийся пример сочетания гидротехнического сооружения и градостроительного ансамбля, который великолепно замкнул угличскую кремлевскую панораму

"Радищев" сбрасывает ход, а "Викинг" подтягивается, чтобы зайти вслед за нами в камеру Угличского шлюза

По красоте оформления шлюза у Угличского гидроузла точно нет конкурентов, хотя утонченная красота арки сочетается еще и с плавным и быстрым процессом шлюзования

Здесь мы опускаемся, если не ошибаюсь, на 12 метров - до уровня подпора Рыбинского водохранилища

Среди буйной зелени на левом берегу - то, что осталось от усадьбы Григорьевых-Супоньевых, которые удостоились чести стать героями придворной байки екатерининской эпохи

Пока "Радищев" маневрировал у оконечности косы, отделяющей подходный канал от старого русла, мы успели вальяжно отобедать, и сразу из ресторана сразу выдвинулись на берег, где нас помимо самого традиционного угличского вида, усердно пробивающего свой путь в шорт-лист ЮНЕСКО, ожидали еще несколько не совсем обыденных пунктов продвинутой программы.

К оглавлению