ХОПЕРСКИЕ РАЗИНЦЫ

 ... 1670-й. Август развалился пополам как спелое яблоко от удара ребром ладони. Вот-вот от прожженных солнцем прибрежий Хопра по всей дальней зелени лесов начнет раскатываться золото осени.
      По утрам и вечерам на песчаных косах и под коряжинами шум­но резвится щука. Разыгралась зубастая - мелочовке проходу не дает. И унять ее толком некому. Не до нее...
      Во всех городках казаки скопом подсобрались, навострились. Одни коней наготове возле куреней держат, другие - стружки с припасами под городками.
      Поди, разнюхал все воевода тамбовский. Как бы не нагрянули ратники государевы, как бы не пришлось второпях к Дону скатываться. Иначе посекут, покрошат...
      Оттого по ночам в степь уходят пешие и конные дозоры - тамбовца какого-нибудь перехватить, вестями подразжиться.
      А с низовья слухи летят колкие и азартные. Будто бы Стенька на Москву Волгой пошел. Будто бы брат его Фролка скоро к устью Хопра подойдет.
      Тут уж не зевай. Или по Дону вверх можно пройтись, или до воеводы тамбовского дотянуться. Не грех его пощекотать. Считай с 1636-го за ухожья старинные с тамбовцами приходится спорить -теснят казаков, взнуздывают...

И подошел Фрол Разин к устью Хопра, и пополнилась его ватага казаками хоперскими. Поднялась она вверх по Дону до Коротояка. Да отожгли ее там, не пустили выше.

"И козаки де говорили, что де им было з боярином и воеводою Григорьем Григорьевичем Ромодановским битца не пот силу, для тово де они поворотили" (21).

... Эти события, зафиксированные в издании "Крестьянская война под предводительством Степана Разина", рисуются лишь с небольшой долей воображения по уже многочисленным документам. В них мелькают фамилии пристанских казаков - Ивана Красного, Ивана Микулаева, Петра Гайдука, рассказывается о поимке казаками Беляева городка нескольких стрельцов, идущих с вестями из-под Царицына в Тамбов.

...Вернулся Фрол Разин к устью Хопра. Верховых казаков по городкам распустил, а сам остался с низовыми. Звали его хоперцы идти на Тамбов - не пошел, лишь верных людей туда отправил.

А на Хопре уже стоял, подошедший из-под Царицына, небольшой отряд во главе с разинским атаманом Никифором Чертком...

...Влились хоперцы в отряд Никифора Чертка и вместе с ним пошли на Тамбов походом. В. А. Прохоров с хронологической точностью восстановил действия этого отряда на тамбовщине (22).

"Никифор Черток появился в окрестностях Тамбова 9 ноября 1670 года. Впереди на конях двигались 50 панцирников. Латы, свезенные разными путями из разных стран Европы, были начищены и отдавали холодным блеском. Этот броневой кулак внушал уважение и страх. Панцирники шли в ертаулах, а по-нынешнему - в авангарде. Затем двигались, растянувшиеся не на одну версту, конные казаки. Их насчитывалось около четырех тысяч. Дальше следовал пеший люд, но не отставал от конных. На тамбовщине в тот год снег лег рано, поэтому пешие ехали в санях по несколько человек.

Никифор Черток находился в окружении двадцати пяти есаулов - людей тертых и к боевым делам способных. Есаулы получали приказы от атамана и немедленно скакали в казачьи сотни. Ватага была организованным отрядом, а не каким-то случайным сбродом". (Прохоров).

Незадолго до появления отряда Чертка на тамбовщине (11 ок­тября), в семи верстах от Шацка, разинские атаманы Харитонов, Федоров, Шилов и Чирок были разбиты. Но на том дело не стихло, и к концу октября Тамбов осадили около 3000 крестьян.

После двухсотверстного марша разинцы вступили в крупное село Казьмина Гать, для роздыха и разведки. 17 ноября, припугнув ослабевший Тамбов обходом вокруг его стен, в открытом поле разбили и обратили в бегство войско Козловского воеводы Хрущева, спешившего на помощь тамбовцам.
      Не став штурмовать Тамбов, Черток возвратил свой уже семитысячный отряд в Казьмину Гать. Берег людей. О походе на Москву думал.

Чуть позже состоялось объединение сил Козловского и тамбовского воевод - Хрущева и Бутурлина. И это привело еще к одному бою возле села Бойкина, где ратники вновь были обращены в бегство (правда, их силы были недостаточны - воеводы осторожничали и хитрили друг перед другом).

Когда до Казьминой Гати в середине декабря дошли вести о поражении Степана Разина под Симбирском, Черток

Портрет Степана Разина. Художник М.М.Львов

 после некоторых раздумий учинил разгром в селе Дегтянка, ратникам сотенного головы Двишкова и бывшим с ним местным помещикам.

В январе, без открытых столкновений с силами воевод, Черток увел свой отряд на Хопер.

       В апреле он сам подался на Дон. Судьба отряда после апреля 1671 года неизвестна - кто на Хопре остался, кто ушел куда-то сам но себе, как Черток.
      Семья воронежца от рождения Никифора Чертка была схвачена и выслана из города тамошним воеводой Бухвостовым.
       По исканиям В. А. Прохорова Черток доводился Степану Разину дядей.

....Тамбовский воевода Бутурлин после ухода отряда Никифора Чертка жестоко расправился с оставшимися местными повстанцами - приказал "разорить и выжечь" села Казьмина Гать и Бойкино. 9 февраля 1671 года в Москву была отправлена победная отписка, якобы, над семитысячным отрядом разинцев.

ЛЕГЕНДЫ И БЫЛИ

          В конце XVII века, когда Петр Великий начинал ставить на дыбы многовековые устои, все так же стоял на Хопре городок Пристанский по соседству со своими казачьими односумами Беляевским и Григорьевским...

Привечал Пристанский торговый люд, проходивший мимо по Ногайскому шляху, и сам приловчился торговать хлебом и солью. Отсутствие государева жалованья приходилось возмещать за счет хоперского приволья.

Тот, кто не ленился, и рыбу возами брал, и мех добывал, и мясцом, да медком лакомился.

Много с тех пор воды утекло, а суть пристанская незыблема в Новохоперске по сей день. Есть в городе среди жителей крепкая торговая жилка, есть страстные рыбаки и охотники, есть пчеловоды.

Для коренного новохоперца город любим, прост и ясен как пять пальцев собственной руки. Зато человек приезжий открывает для себя в нем столько, что потом не в силах удержаться от того, чтобы не вернуться сюда вновь.
      Центральная часть Новохоперска - это музей под открытым небом. Однако чуть ли не лучшие его экспонаты невидимы. Это -легенды - смелые, загадочные, чарующие.

Словоохотливый новохоперец непременно попотчует приезжего человека сказами о казачьей старине (на свой лад), о могучем дубе на берегу Хопра, возле которого сиживал Кондратий Булавин.

А потом, увлекаясь, заведет речь о Петре Великом; о его первых боевых кораблях, якобы строившихся на Пристанской верфи; о том, что он лично выполнил чертеж Хоперской крепости и заложил одну из церквей; о том, что все три церкви когда-то соединяли подземные ходы, а один из рукавов этих ходов выходил прямо к Хопру - дабы при вражеской осаде можно было выбраться за пределы крепости к воде.

Спустится приезжий человек к Хопру по Морской горе или по брусчатке Старой дамбы, замрет на берегу реки от восхищения и потом, хоть огнем его жги, - будет он верить в эти легенды, будет их рассказывать сам, по приезде домой...

Как говорится, язык не поднимется, колко обсуждать всю эту прелесть. Однако два самых серьезных нюанса из наших легенд никак нельзя не перепроверить.

Старинный, основательный фолиант "Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам" (23) никоим образом не подтверждает факты пребывания Петра I в городке Пристанском или Хоперской крепости. Ежели бы и случилось такое, то современные историки и краеведы не упустили бы своего шанса в освещении столь сочной фактуры.

А легенды, несмотря ни на что, живут и поныне. Жители поворинского села Пески (некогда входившего в состав Новохоперского уезда) утверждают, что Петр I как-то проезжал мимо, и его карета застряла в песках. Вышел, дескать, царь из кареты и обронил исторические слова: "Какие пески!".

Борисоглебцы тоже не промах, у них существует легенда о том, что Телермановский лес назван так Петром I в честь своего сподвижника голландца Франца Тиммермана.

Нынешнее борисоглебское село Танцырей в свою пору тоже входило в состав Новохоперского уезда. И что же? Не обошла новохоперская молва столь интересное название своим вниманием.

Легенда по этому поводу просто шикарна. Будто бы государь, уставая от трудов праведных на Пристанской верфи, имел обыкновение умчаться иной раз в карете вместе с Александром Меньшиковым к бугру возле этого села, на котором танцевала неземная красавица - цыганка Рея...

...Дыма без огня не бывает, ведь послужило же что-то во глуби времен отправной точкой для легенд. Быть того не может, чтобы легенды родились на абсолютно пустом месте.

Да - да, была все же отправная точка. И еще какая! Для начала вчитаемся в главу "Кумпанства" из издания "История русского флота. Период Азовский" (24): "Для строения тридцати четырех судов отведены были тем же Савеловым места по правому берегу реки Воронежа, начиная от города вниз до слободы Чижовки, и для десяти на Ступинской верфи. Из остальных осьми судов три строились на Хопре (...)

(...) В описываемое нами время главнейшим орудием при лесных постройках служил топор, которым обтесывались и доски. Инструкциею, данною адмиралтейцу 28 декабря 1696 года, предписывалось употреблять при постройке судов пилы, а по трудности найти их в продаже предоставлялось на первое время приобретать их за указанную цену в володимирском судном приказе, по распоряжению которого и была сделана значительная закупка пил в Швеции, тем же наказом объявлено, что суда, строенные из тесанного, а не пильного леса, приниматься не будут, и сверх того положится пеня (...)

Судостроительные верфи , Расположение важнейших русских верфей в конце XVII - начале XVIII вв. Со схемы в Центральном Военнно-морском музее.

(...) Наем мастеров, нужных для распределения по остальным кумпанствам, был поручен Францу Тиммерману (...) К началу августа собралось в Москве до 70 мастеров и подмастерьев различных мастерств, как-то: собственно корабельного, кузнечного, парусного, конопатного, якорного и т. п. Замечательно, что в некоторых партиях новоприбывших находились переводчики (...)"

Согласно "Списка судов азовского флота 1696-1712 гг." кумпанствами князя Бориса Алексеевича Голицына, князя Федора Юрьевича Ромодановского и стольника Ивана Большого-Дашкова на Хопре было построено и спущено на воду в 1698-1699 годах три судна :

1. Безбоязнь (Сундербан. Сондерфрес. Онберфрест.) - 36 пушек, экипаж - 120 человек, длина 115 ф., ширина 24 ф. 542 д., мастер - Юрий Борвут.
      2. Благое начало (Благое начинание. Гут анфанген. Гут бегин. Десегель бегин.) - 36 (32) пушки, экипаж - 115 человек, длина 115 ф., ширина 24 ф. 5 7₂ д., мастер - Юрий Борвут.
      3. Соединение (Уния. Ейнихкейт.) - 30 пушек, экипаж - ПО человек, длина - ПО ф., ширина 24 ф. 5 7₂ д., мастер - Юрий Борвут.
      Вошла Пристанская верфь в Большую историю Русского флота, строились все же первые петровские корабли на берегу Хопра, у подножия современного Новохоперска.
      И дополнительных доказательств тому предостаточно. Самое яркое из них - Морской атлас Министерства обороны Союза ССР (Морской атлас. Военно-исторический. Часть первая. Листы 1-45, Издание главного штаба Военно-морского флота, 1958.) Лист 12 к из 2 раздела называется "Создание русского регулярного флота 1696-1725. На карте со значком под номером 5 значится Хоперская верфь. В таблице на этом же листе в пятой строке скупые данные: "№ 5 - Хоперская верфь - годы постройки 1697-1702 -3 (линейные корабли).

      Нельзя не отметить некоторые расхождения по трем источникам. Как все же называлась в ту пору верфь, Хоперской или Пристанской?

На этот вопрос есть еще два ответа - карта (с. 15) из Атласа Отечественной истории с древнейших времен до конца XVIII века (Роскартография. Основа. 1999) и замечательный презент капитана III ранга Ю. В. Лисовского - цветное фото фрагмента картографии конца XVII века, выполненное им во время пребывания в Санкт-Петербурге. В обоих случаях верфь обозначена как Пристанская.
      И, стало быть, суждено нашим легендам далее жить и искриться, будить любопытство и воображение слушателей, звать к работе новых исследователей.

Россия с конца XVII в. по 60-е годы XVIII в. Европейская часть

ПЕПЕЛ И КРЕПОСТЬ

Начало XVIII века. Реформы Петра I вели Россию к блеску и величию в глазах Европы, но их оборотной стороной были неумолимые жернова, нещадно перемалывающие многие тысячи судеб солдат, строителей Санкт-Петербурга, работных людей на рудниках, лесных повалах, царевых верфях...
      И люди бежали от непосильных тягот на Дон, минуя по ночам городки и крепости. Еще раньше дорогу на тот же Дон проторили раскольники.
    Беглецы всех мастей свято верили, что на Дону им придется легче, что "с Дону выдачи нет". (Наличие многочисленных исторических документов разрешает без каких-либо ссылок просто и ясно обрисовывать дальше в этом очерке судьбы Прихоперья).
      ...В эти годы Петр I старался держать в узде донское казачество, присягнувшее впервые Москве после жестокого подавления разинского возмущения в 1671 году.
    Самые отважные казаки уже "воевали шведа", а не турецкие и крымские земли в "своеволку". Остальным же приходилось тянуть лямку тяжелой, по тем временам, "почтовой гоньбы" от Азова до Валуек и Острогожска, приходилось терпеть и значительные притеснения в использовании исконных казачьих владений - от людей государевых, от влиятельных купцов и прочих искателей богатых земель и угодий.
     Старожилые домовитые казаки все же умудрялись и в новое время не упускать своей выгоды. Зипуны и мошны, добытые ранее в походах, заведенные вовремя хозяйства, начинали возводить их в ранг донской знати, благо казаков-лапотников, готовых работать за кусок хлеба, на их долю хватало сполна.
     ...Роптал Дон. Старожилы скрежетали зубами от мысли о бы­лой воле, казаки без семилетнего ценза (Выдаче с Дона подлежали новопришлые казаки, не имевшие за душой на момент переписи в городках семи лет вольной жизни.) - от незавидной доли и от постоянной опасности вдруг вновь подставит спину под батоги и розги былых хозяев.
     ...Прихоперье, сильно подразбухшее от нахлынувшего люда, по всем меркам ничем не отличалось от государевых веяний на Дону.
     Верховые хоперские городки также отправили своих удальцов на шведскую войну. Правда, бывалым, оставшимся казакам удалось избежать "почтовой гоньбы" за счет новопришлых казаков - они были переселены на почтовый тракт в начале 1703 года (по сведениям из дел Посольского приказа от 26 февраля 1703 года).
     Приверженность пристанцев к торговле солью объяснялась связью с казачьими солеварнями на реке Бахмут (приток Донца). Хлеб для торговли появлялся поначалу из российских городов, а потом и со своих пашен (верховые хоперские казаки стали заводить пашни задолго до официального разрешения Войска Донского).
     Борьба за откупную вотчину тамбовского епископа Игнатия не стихала. Казаки "насильством своим в рыбных ловлях Коренной и Савальской вотчины в реках Хопре и Савале и в озерах всякую рыбу ловили и скотину всякую в те же леса, где бывала зверья ловля пускали".
     Причиной борьбы был большой доход с половины вотчины, который казаки умудрялись забирать себе, несмотря на неоднократные отписки Посольского приказа Войску Донскому.
     К 1708 году размах заготовительных и лесосплавных работ на Хопре выглядел весьма значительно. Среди работных людей, занятых на этом государевом промысле, было также немало недовольства.
    "Призрак Разина" объявился в Пристанском в марте, в образе атамана бахмутских солеварен Кондратия Булавина.
    На темы булавинского возмущения создана многокрасочная палитра исследовательской и художественной литературы.
    Все свидетельствует о серьезнейшей причастности городка При­станского к масштабным историческим событиям.
    Как случилось так, что рядовой, по донским меркам, казачий городок вдруг стал эпицентром восстания, всколыхнувшего значительную часть юга России?
    ...Кондратий Булавин появился в Пристанском в начале марта 1708 года после неудачной попытки привлечь на свою сторону Запорожсую Сечь. А в Прихоперье поначалу нашлось все: масса недовольных работных людей, беглых солдат, раскольников, казаков, лошадей и судов (струги и будары (будары - плоскодонные суда) строились в Пристанском и Борисоглебске).
    За короткое время Булавину удалось привлечь на свою сторону около 20000 человек. Помогли призывные "прелестные письма", помог авторитетный односум по азовскому походу пристанец Лукъян Хохлач, помог большой казачий круг.
     Со всех городков Бузулука, Медведицы и Хопра съехались в Пристанский казачьи станицы (станицы - имеются в

Портрет Кондратия Булавина Художник Н.В.Овечкин

 виду представители станиц (около 20 человек)). Круг избрал походным атаманом Кондратия Булавина, и он, по сообщению отписки Козловского воеводы Г. Волконского, заявил о намерении "идти в Черкасск и побить старшин, до Азова в Троицкий, а от тех городков и в иные городки побить же бояр, прибыльщиков и немцев". Изложив свои планы, Булавин, "выняв саблю, говорил своим единомышленникам: ежели де своего намерения не исполнит и ему б той саблею голову отсекли".
     ...Не исполнил своего намерения Кондрат - не вернул Дону волю. Вновь, как и во времена разинского возмущения, свое веское слово сказали домовитые казаки.
     Булавин погиб в Черкасске. По одной версии это случилось в мо­мент его поимки домовитыми казаками, по другой - он застрелился сам.
    Как бы то ни было, мертвый Булавин был нужнее всего донской знати, ведь он унес с собой тайны (склонив Булавина на убийство князя Долгорукого в Шульгином городке, в самом начале событий, домовитые казаки рассчитывали и в стороне остаться, и хоть как-то продлить автономию Дона).
    Походный булавинский атаман Лукъян Хохлач погиб во время штурма Азова от руки сообщника старшин.

Восстание на Дону в 11707-1708 гг.

Кстати, после ухода Булавина с воинством на Черкасск, по полой воде из Пристанского, все той же весной 1708 года Хохлач промчался с конницей по Тамбовскому, Козловскому и даже Воронежскому уездам, вовлекая, вбирая в себя новые тысячи крестьян, работных людей и даже солдат, поддержавших восстание.
     В частности, булавинскому восстанию посвящены исторический роман Д. Петрова (Бирюка) "Кондратий Булавин" и исторические хроники "Донская Либерия" Н. Задонского. Их отдельное страницы довольно подробно рассказывают о городке Пристанском весной 1708 года.
    ...Ход событий в Прихоперье после подавления булавинского восстания последовательно изложил В. В. Литвинов (в вышеупомянутом труде "К 200-летию Новохоперска"): " (...) Как известно, Петр Великий сурово расправился с бунтовщиками. Указом от 14 мая 1711 года повелено было: "Городки верховые с Хопра и Медведицы - Пристанский, Беляев, Григорьевский, Михайловский, Касаркин, Добринский и другие разорить, а жителей их за принятие Булавина к себе и за то, что ходили против государевых войск и жителей, под Тамбов, на Кубань и Битюк - свести в низовые станицы, чтоб впредь, на то смотря так воровать и бунтовщиков принимать было неповадно". По разорении городков Пристанского, Беляевского и Григорьевского земли их были присоединены к Воронежской губернии. В 1712 году Петром Великим было сделано распоряжение об основании на месте Пристанского городка новой крепости; им был составлен чертеж и в пояснениях к нему было сказано, что предполагаемая крепость "зело для охраны от набегов воровских людей будет способна".
     Чертеж крепости был прислан азовскому губернатору, адмиралу графу Апраксину, а последний сооружение крепости поручил воронежскому вице-губернатору С. А. Колычеву. По сооружении крепости, земляной, с ровом и валом, названной Хоперской или Новохоперской, внутри ее была поселена для несения гарнизонной службы рота солдат из г. Павловска, для дальнейшего заселения ее была сделана публикация и вызов посадских людей и крестьян, а для несения военно-конной службы вызвались черкасы. На последний вызов на жительство в новую крепость явились охотники из служивых казаков Острогожского, Харьковского, Сумского и других малороссийских слободских полков. Разрешено было также поселиться и тем казакам разоренных Хоперских Городков, которые не были замешаны в бунте Булавина, так как в это время участвовали в войне с Швецией. Все записавшиеся охотники для заселения Новохоперской крепости, черкасы составили Новохоперский казачий полк, который был заселен при крепости особой слободой, спустя некоторое время, вместе с новыми поселенцами-казаками, образовал еще новые слободы: Пыховку, Красненькую и Алферовку. Сначала казаки пользовались окрестными землями вместе с другими жителями крепости, но в 1721 г. по указу Петра Великого, впоследствии их ходатайства, им были отданы, взамен денежного и хлебного жалования, земли со всеми звериными и рыбными ловлями разоренных городков Пристанского, Беляевского и Григорьевского.
     (...) О времени основания Новохоперской крепости существуют различные указания. Но в переписке по поводу отвода земель казакам Новохоперской крепости и в указе по этому поводу Петра Великого от 20 октября 1721 г. прямо указано, "что на реке Хопре, в самой близости того места, где имели жилище казаки городка Пристанского, на горе, против старого татарского брода, крепость земляная регулярная в прошлом 1716 году состроена, которая работа была октября с 1-го ноября по 3-е число того года".

Фрагмент чертежа Хоперской крепости из личного архива нашего фотокраеведа Н. Я. Копытина (утверждать, что этот чертеж выполнен рукой Петра - трудно, т. к. нет абсолютного доказательства).

Предыдущая страница

В оглавление

Следующая страница