Астрономическое и географическое положения г. Казани выше уже было указано нами, почему вновь обращаться к этому вопросу мы не будем.

Точных сведений о пространстве поверхности, занятой городом, не имеется, но оно определяется (по данным 1886 года) приблизительно в 10 1/2 тысяч десятин, из которых около 1 350 десятин находятся под самыми строениями города.

Город, если мы от северного угла кремля проведем две прямые линии, оставляя вне этих линий не вошедшие непосредственно в черту его слободы (Адмиралтейскую и др., отделяемые от него весенним разливом рек Волги и Казанки), и продолжим эти линии до соединения их с двумя крайними, северною и южною, предельными точками города, именно: северо-восточною оконечностью последнего к полю квартала Подлужной улицы и южным углом Ново-Татарской слободы — то занятое Казанью пространство территории представится нам в форме сферического треугольника, вершиною своею (северный угол кремля) обращенного на северо-запад, а сферическим основанием огибающего Арское Поле, Суконную слободу, Плетени и Татарские слободы — к востоку и юго-востоку. Высота этого треугольника, соответствующая линии, проведенной от его вершины к сферическому основанию, даст нам линию около 4 верст длины и пройдет приблизительно почти по направлению холмистого кряжа, тянущегося в направлении с северо-запада к юго-востоку и образующего среднюю и возвышенную часть города (Кремль, улица Воскресенская с Черноозерскими и Покровскими, Лядская, Грузинская и Красные, Комиссариатские, Ново-Горшечные и Арское Поле). К северу от этой возвышенности расположена меньшая (северная) низменная часть города (улицы Засыпкина, Нижне-Федоровская, Поддужная), прилегающая к заливной долине реки Казанки; к юго-западу постепенными, а местами и крутыми склонами к протоку Булак и озеру Кабан возвышенная часть города опускается к несравненно большей (южной) низменности его (Набережные Булака и Кабана, Забулачье, Плетени и Татарские слободы с прилегающими местностями). Юго-восточная часть этой низменности заключает в себе озеро Нижний Кабан, воды которого всецело входят в городскую черту, омывая: с востока — слободы Суконную (с Песками) и Архангельскую, с запада — слободу Плетени.

В пределах указанной выше геометрической фигуры, дающей нам пространство самого города с непосредственно примкнувшими к нему и пошедшими в его черту слободами (Подлужная, Суконная. Плетени, обе Татарские, Ямская и Мокрая), длиннейшее протяжение Казани даст линия в 5,5 верст, проведенная от северо-востока к юго-западу, от крайнего угла Подлужной улицы до такого же угла Ново-Татарской слободы; в направлении с северо-запада к юго-востоку длиннейшее протяжение города даст нам линия в 4,5- версты, проведенная от вершины кремля до конца улицы Поповки (в Плетенях), Окружность г. Казани в указанных выше пределах дает нам ломаную линию в 16 верст. Такая же окружность городских слобод, каждой в отдельности, будет: Адмиралтейской слободы — 4 версты, Ягодной — 3 версты. Козьей с Гривкой — 2,5 версты, обеих Игумновых — 2,25, версты, Кизической — 1,5 , версты; следовательно, длина всей окружной черты городских поселений г. Казани с его слободами даст нам 29 верст (не включая волжских пристаней и их слободки).

Представление о размерах пространства территории, занятой г. Казанью, дает также общая длина его улиц, достигающая почтенной цифры 99 верст 454 сажени, т.е. почти ста верст. Из этой цифры на долю самого города, с вошедшими в черту его слободами, падает 80 верст 476 сажен, а на долю подгородных слобод: Адмиралтейской — 11 верст 493 сажени. Ягодной — 3 версты 471 сажень, Козьей с Гривкою — 1 верста 143 сажени, Игумновых — 1 верста 104 сажени и Кизической — 257 сажен.

      Территориальное распространение Казани началось, конечно, с нынешнего кремля, вокруг которого еще в начальную пору татарского владычества над городом мало-помалу стал образовываться посад, раздвигавшийся, на юго-восток — по направлению нынешней Воскресенской и параллельных ей улиц, на северо-восток — к местности нынешней Воздвиженской улицы и Богородицкого монастыря, на юг и юго-восток — к нижней части протока Булак.

      В старой русской Казани образовалось несколько слобод, стоявших в связи с казанским посадом. Сюда относятся:

       Некоторые из старых казанских слобод (Глядкова, Красная, Ямская, Мокрая, позже Татарские и Суконная, а также Архангельская и Плетени) с течением времени слились с посадом и вошли в общую с ним городскую черту; другие же (Адмиралтейская, Игумнова, Ягодная, Козья, Гривка и Кизическая) навсегда (как виделось в конце XIX века) лишены возможности войти в черту самого города и обречены оставаться подгородными, будучи отделены от Казани заливною долиною рек Волги и Казанки. Следует, вообще, заметить, что дальнейшему распространению Казани по северному, западному и юго-западному направлениям положен предел самою природою, и по этим направлениям город уже достиг черты, дальше которой рост его становится невозможным благодаря омывающему его с этих трех сторон весеннему разливу. В силу этого дальнейшее распространение города становится возможным только на восток, по направлению Арского Поля и берегов Среднего Кабана, но и в этих направлениях городские кварталы уже коснулись черты владений других собственников; Арское Поле все более и более застраивается (еще во второй половине XVIII столетия граница городского поселения совпадала здесь с нынешнею Поперечно-Грузинскою улицею), и теперь вступает время, когда Казани останется лишь застраивать свои немногие пустыри и частные сады, да расти вверх, надстраивая дома или перестраивая их в многоэтажные.

Татарские Слободы

В  1835 году А.И.Герцен писал: "Значение Казани велико: место встречи и свидания двух миров, и потому в нем два начала: западное и восточное. Здесь они сжились, сдружились, начали составлять нечто самобытное по характеру".

Татарские слободы в Казани, исторически сложившиеся места расселения татар.

Возникли в 1552 году после завоевания Казани Русским государством.

Наиболее известна Старо-Татарская слобода, была разрешена к заселению с 16 века и занимала в середине 18 века левобережье Нижнего Кабана и Булака. Считается, что первыми ее жителями стали татарские воины и феодалы, участвовавшие на стороне войск Ивана Грозного, затем к ним присоединились соплеменники, которых выселили за пределы города, когда те стали оказывать сопротивление православным миссионерам. Однако казанские археологи, изучавшие комплекс мечети Марджани, склонны полагать , что история этих мест начинается еще в булгарские времена. Народные предания также донесли до нас много легенд о географических названиях этих мест.

В середине 18 в., путем выселения части жителей Старотатарской слободы в Юго-Восточную низменную  ближе к озеру Средний Кабан, была образована Новотатарская слобода. В начале 20 века обе слободы слились в районе бывшей Казаковской мечети.

Восточная граница  татарской части города шла вдоль левого берега р.Булак и озера Нижний Кабан, северная – в районе современного Центрального рынка  и улицы Г. Камала.

В Новотатарской слободе было пять мечетей , в том числе «Иске –Таш» и Азимовская мечеть. В Адмиралтейской слободе, в которую вошло село Бишбалта, в 18 веке  сформировались татарские и русские части. С конца 18 в. в Заречье располагалась Пороховая слобода для рабочих казенного завода, в татарской части которой были две мечети: «Барудия» и Пороховая №2 .

Тогда же образовалась и Ягодная слобода, на правом берегу Казанки с Заводской деревянной мечетью. Бывшие татарские слободы слились с современной застройкой жилых районов Казани. В настоящее время нет районов с преимущественным населением той или иной национальности.

Гостям нашего города мы рекомендуем побывать на территории Старо-Татарской слободы, интересной для многочисленных туристов своим ярким своеобразием и национальным колоритом , полихромностью еще оставшихся деревянных домов, благородным и певучим звучанием азана. Это уникальное место, где еще сохранились памятники истории и культуры 18-20 веков, в их числе мечети, жилые дома, медресе.

Любителям уникальной архитектуры предлагаем  насладиться красотой и величием исторических мечетей Казани. Вас восхитит мечеть Марджани и Апанаевская – (барокко), Голубая мечеть , «Иске-Таш» и «Барудия»-(классицизм), Розовая, Сенная, Азимовская – (эклектика).

Пройдите по старым улицам Татарской слободы и  полюбуйтесь на уникальный заповедный историко-культурный район Казани, который отчасти сохранил важнейший этап в истории татарского народа, а именно: формирование татарской нации конца 19 - начала 20 века.

Мы уже видели, что г. Казань, хотя он и считается одною из главнейших волжских пристаней, отстоит тем не менее на семь верст (по тракту) от р. Волги, именно от расположенных ниже устья р. Казанки пристаней, носящих название "устьинских" или просто — "Устья", как принято здесь сокращенно называть их. До конца 40-х годов волжская пристань г. Казани находилась в шести верстах ниже нынешнего места расположения ее, при урочище, известном до наших дней под названием Бакалды и которое до сих пор еще сохранило значение (хотя далеко уже не прежнее) грузовой пристани для некоторых родов товара. Вопрос о переведении пристаней к устью р. Казанки возник уже в первой половине 40-х годов и горячо поддерживался торговым классом, ожидавшим от такого перевода больших выгод и удобств. Любопытно, что перенесение волжской пристани к р. Казанке стояло в то время в связи с вопросом о превращении этой последней в судоходную — вопрос, который неоднократно поднимался и впоследствии (например, проект инженера Макарова во второй половине 80-x годов), наряду с вопросом об устройстве в Казани речного порта или бухты. Вопрос о перенесении к устью р. Казанки волжской пристани и об устройстве у г. Казани речного порта или бухты с каналом от р. Волги, долженствовавшего дать судам возможность, уничтожив семиверстное расстояние, подходить к самому городу, — стоит в тесной связи с развитием пароходного дела на Волге.

Исторический очерк вопроса о казанской бухте в соответствующем месте уже был представлен нами, а потому сделаем теперь лишь несколько исторических справок по вопросу об истории волжского пароходства.

Мы уже знаем, что новая эра для развития по р. Волге и Каме пароходства, долго не выходившего из узких рамок опыта и робких начинаний, настала с 1843 года, когда, с уничтожением монополии Берда. право свободного пароходства было признано за всеми желающими. Вслед за тем, одно за другим, начинают возникать в волжском бассейне компанейские пароходные предприятия, из которых первым явилось учрежденное в том же году "Пароходное общество по Волге", инициатива которого принадлежала иностранцу Кейли: насколько предприятие это было на первых порах незначительным, видно из того, что оно началось с капиталом вceгo в 225 тысяч рублей, между тем как в наши дни имеются пароходные компании, один только пароход которых стоимостью своею достигает такой суммы— Первоначально волжские пароходы были рассчитаны на движение буксирное, и первые специальные пассажирские пароходы появляются не ранее половины 40-х годов: так, в 1845 году в казанской газете повествуется как о выдающемся факте, что в сентябре месяце прибыл из Перми в Казань пассажирский пароход "София", сделавший этот рейс в 8 суток. Да и сама публика побаивалась пароходов и предпочитала сообщаться с Нижним или в почтовых дилижансах, которые ходили в то время между Казанью и Москвою, или водою же, но в особых, приспособленных для перевозки пассажиров парусно-гребных судах, носивших название "реюшек" или "косоуль". Собственно правильное легкое пароходство возникает на Волге и Каме не ранее начала 50-х годов, почин ему был положен обществом "Меркурий" (вскоре соединившимся с обществом каспийского пароходства "Кавказ"), открывшим пассажирскую линию Нижний — Астрахань; затем «Общество по Волге" открыло линию Нижний — Казань — Пермь. и. наконец, несколько волжских линий организовало возникшее в 1853 году общество "Самолет". Движение пароходов было на первых порах весьма ограниченным — не то что теперь, когда из Казани ежедневно бывает по нескольку пароходных (почтовых, легких, товаро-пассажирских и буксирно-пассажирских) отправлений и вверх и вниз по Волге. И в р. Каму с ее притоками Вяткою и Белою, и когда более тысячи пароходов бороздят собою воды рек волжского бассейна. Так, в 1852 году из Казани было всего два пароходных отправления и неделю, одно — вверх, другое — вниз, а ввиду неаккуратности движения и неимения телеграфа о времени прихода и отвала от казанской пристани пароходов жители извещались посредством флагов, вывешивавшихся на полицейских каланчах города.

Кроме развивающегося пароходного дела и надежд на возможность утилизации р. Казанки в целях поднятия значения Казани как речного порта, перенесению казанских волжских пристаней от Бакалды к устью р. Казанки немало способствовало и предпринятое в 40-х годах сооружение нынешней земской дамбы, соединяющей город с его Адмиралтейскою слободою. Известно, что в весеннее время (средним числом до половины мая) Казань остается окруженною с северной, западной и юго-западной сторон широкою полосою волжского разлива, до конца 40-х годов отрезывавшего ее от Адмиралтейской слободы, через которую лежит московский тракт, в то время направлявшийся от нее на Ягодную слободу и затем, левым берегом Волги, до села Васильева (в 25 верстах от Казани, — это так называемый до сих пор "старый" московский тракт, позже переведенный на с. Верхний Услон). Да и помимо весенней поры, часть московского тракта, пролегавшая между городом и слободою по изрытой и топкой низменности, представляла собою нечто невозможное: "Бывало, — писал в 1858 году известный Кокорев, содержавший раньше в Казани винный откуп, — если приедешь в Казань ночью, со стороны Нижнего, в Ягодную слободу, то и сиди тут до утра... Между городом и слободою четыре версты, но это пространство не думай переехать ночью: ямы, овраги с водой, грязь невылазная"... К 1849 году была открыта для движения двухверстная (собственно 950 сажен) дамба, соединяющая ныне город с его Адмиралтейскою слободою, благодаря чему установилось уже не прерывающееся ни в какое время года удобное сообщение между Казанью и ее важнейшею слободою, и по размерам и по населению своему напоминающею средней руки русский уездный городок.

Сооружение дамбы этой связано, подобно многим другим починам в деле благоустройства Казани 40-х годов, с памятью губернатора С. П. Шилова, который уже в первый месяц по прибытии своем и Казань (весною 1842 года) наметил проект устройства между городом и слободою "шоссейной насыпи" — проект, получивший, впрочем, осуществление уже несколько лет спустя по оставлении Казани этим энергичным губернатором, так как дело задерживалось разного рода, столь обычными у нас сношениями, рассмотрениями и соображениями. Работы по сооружению дамбы начались с весны 1847 года. Для того, чтобы читатель мог судить о массе работ, которых потребовало это грандиозное по техническим условиям того времени сооружение, укажем, что количество земли, которое потребовалось вырыть и подвезти на место работ, составило около 24 тысяч кубических сажен; что для основы дамбы потребовалось 306 кубических сажен хвороста; что 83 тысячи дневных рабочих сил было исчислено для совершения этого сооружения... Дело было поведено тем не менее настолько успешно, что уже в 1849 году новая дамба была открыта для движения по ней.

Дамба, с открытием земских учреждений переданная в ведение земства, в ночное время освещается керосиновыми фонарями, а на половине ее протяжения устроена каменная полицейская караулка; по этой дамбе пролегают рельсы конно-железной дороги, соединяющей город с Адмиралтейскою слободою и волжскими пристанями. В настоящее время параллельно этой дамбе (с южной, обращенной к Волге стороны ее пролегает дамба и московско-казанской железной дороги, пересекающая полотно ее у самой Адмиралтейской слободы.

Перенесение к устью р. Казанки волжских пристаней с прежнего места расположения их на Бакалде почти совпало с открытием движения по дамбе.

Устьинская волжская пристань г. Казани — самая обширная и оживленная на Волге после нижегородской, так как здесь, кроме волжских, имеют свои дебаркадеры и все камские пароходства. При устьинской пристани образовалась целая слободка из трех линий гостиниц, складов и лавок. Здесь имеются: почтово-телеграфное отделение с -телефонной станцией, отделение 6-й пожарной части, контора члена городской управы по весовому сбору, контора биржевого маклера, городской больничный: приемный покой, аптека, станция общества спасания на водах и бараки для переселенцев, лучший из которых выстроен г-жою О.С. Гейне в память покойного мужа своего, бывшего казанского губернатора А.К. Гейнса. В фруктовый сезон на устьинской пристани происходит обширная оптовая и розничная торговля фруктами. Для удовлетворения умственных запросов проезжающих на пристани имеется отделение казанского книжного магазина бр. Башмаковых и многочисленные продавщики газет. Устьинская пристань соединена конно-железною дорогою с сетью городских трамваев (проезд до "толчка", в самом центре города, за 7 верст: внутри вагона — 20 коп., на империале — 8 коп.); вагоны ходят каждые 10 минут, продолжительность переезда — около 45 минут в конец.

На время весеннего разлива р. Волги, затопляющего местность летней пристани и подходящего к самому городу, пароходные пристани переводятся (за редкими исключениями они прямо и ставятся здесь тотчас же по окончании ледохода) в р. Казанку, к Адмиралтейской слободе, на так называемую весеннюю пристань р. Волги, где и остаются приблизительно до половины мая. Несмотря на принятые за последние годы городом меры к ее благоустройству, эта весенняя пристань отличается крайней теснотой и, при узости в этом месте реки, представляется для стоящих здесь судов в пожарном отношении внушающей весьма серьезные опасения.

Долгое время оставалась Казань при одном пароходном сообщении с остальною Россиею, — разумея, конечно, усовершенствованные пути сообщения, — и в течение всего долгого ненавигационного времени пребывала, в своем северо-восточном углу, отрезанною от остального цивилизованного мира для всех тех, кто не располагал или средствами, или желанием четыреста верст нырять по выбоинам и ухабам на протяжении между Казанью и Нижним... Любопытно, что еще в конце 40-х годов существовали в Казани мечтания о железной дороге: "...Пронеслась молва даже о железной дороге, — писал хроникер казанской газеты 1845 года; пожелаем, чтобы эта молва обратилась в истину". Сорок шесть лет (почти полстолетия!) довелось еще казанцам после того ждать претворения этой "молвы" в "истину" — в лице казанско-рязанского участка московско-казанской железной дороги.

Вокзал московско-казанской железной дороги первоначально проектировался за р. Казанкою, в одной из западных слобод города, отделяемых от него весенним разливом, так как сооружение станции в сапой Казани требовало постройки моста через р. Казанку, двухверстной дамбы для подхода к городу, значительного поднятия площади будущей станции и больших издержек по экспроприации домов и земель. Правление железной дороги согласилось на все эти издержки при том условии, если город Казань примет в них участие в сумме 300 тыс. рублей, с рассрочкой уплаты их на три года. Город принял на себя это обязательство, благодаря чему Казань имеет в настоящее время железнодорожную пассажирскую и товарную станцию с очень хорошим зданием вокзала, выстроенного железною дорогою, взамен временного, вблизи от центра города, в районе так называвшейся Второй Мокрой улицы, ныне переименованной в "Вокзальную".

История казанского железнодорожного вопроса и виды в том же отношении казанцев на будущее — нами уже рассмотрены.